Калларино предстал передо мной со шкатулкой из сандалового дерева. Открыл ее и с поклоном протянул.

Внутри лежал костяной кинжал. Длинный и на вид очень острый.

Най, не просто кинжал.

– Это коготь?

Я держал его, разглядывая опасный изгиб. Все лезвие покрывала затейливая иноземная резьба. Тут были женщины, черпающие воду из реки, и незнакомые деревья, напоминающие пальмы, и мужчины с кривыми мечами, едущие на битву, и огромная крепость, и королева, которую несли в паланкине мимо кланяющихся подданных. Рукоять была выложена плиточками, напоминавшими зуромскую мозаику. Кинжал, сделанный из одного когтя.

– Он принадлежал дракону, – сказал калларино. – В пару к глазу, которым владеет ваш отец.

Я с благоговением и робостью изучил кинжал. Его ценность была выше моего понимания.

– Мой агент нашел его в городе Зире, – продолжил калларино. – Там, где руины и грезы сплетаются воедино. Быть может, он принадлежал тому же дракону. Или его паре. В любом случае это древняя вещь, и, когда агент прислал ее мне, я сразу подумал про ваш день имени.

Я повернул кинжал в руках.

– Он слишком дорогой.

– Най. Это мелочь. Теперь он ваш, я не приму его назад. – И с этими словами он отступил, подняв руки, оставляя кинжал мне. – Берегите его, Давико. Вы уже мужчина, и вам понадобится острый коготь. А когда это случится, помните, что я на вашей стороне.

Он снова поклонился и ушел, освобождая место следующему гостю.

Верховный священник Гарагаццо вручил мне особый молитвенный коврик и золотой образ Амо, чтобы я мог молиться в своих комнатах.

Поэт Авинчи написал оду в мою честь.

Аган Хан подарил ястреба.

– Это боевой ястреб. Если научитесь его языку, он будет шпионить для вас в небесах и рассказывать, что видел. Его зовут Небесная Кровь.

Потом были новые гости, и новые имена, и новые предметы, и вдруг, к моему изумлению, толпа раздалась – и передо мной возникла госпожа Фурия, за спиной которой маячила смертоносная служанка Силкса.

При виде этой пары державшийся поблизости Каззетта напрягся. Я будто чувствовал, как зудят его ладони от желания схватиться за оружие. Фурия взмахнула юбками, исполнив безупречный суттофлектере, и уважительно склонила голову под строго выверенным углом.

– Амо ти дава буоницца фортуна[57] в ваш день имени. – Выпрямившись, она улыбнулась. – Так приятно видеть нашего юного Быка живым. Я очень о вас тревожилась.

Несмотря на улыбку, у меня возникло ощущение, что она насмехается.