– Я думаю, что она окружена злом, но сама не злая, – сказала Челия.

– Вы бы изменили свое мнение, если бы увидели ее загоны для рабов, – заметил Аган Хан.

– Почему она так вам не нравится? – спросила Челия.

Ее палец медленно двигался по моей ноге, то вниз, то вверх, постепенно забираясь все выше. Я придвинул стул ближе к столу, высвободил ногу из туфли и тоже потянулся к ней.

– Как и говорит Давико, она чудовище.

– Вы недостаточно видели, чтобы это знать, – возразил Каззетта.

– Я видел достаточно, – твердо сказал Аган Хан.

Я провел ногой по ноге Челии, но в ответ получил быстрый пинок. Ее палец исчез. Я в смятении убрал ногу.

– Она убила своих братьев, – сказал я, пытаясь поддержать беседу.

– Быть может, они тоже были чудовищами. – Челия посмотрела на меня через стол, ее лицо абсолютно ничего не выражало. – В Наволе полно чудовищ.

Уж не меня ли она имеет в виду?

– Если Фурия чудовище, то она сама себя создала, – сказал я. – Своей изворотливостью.

Каззетта рассмеялся:

– Чи, Давико. Вы по-прежнему считаете, будто видите мир, и по-прежнему не можете отличить свет от тени.

– Чего я могу не знать про сиану Фурию? Она целиком и полностью чьяро. Она наслаждается своей чудовищностью.

Каззетта смерил меня взглядом:

– Что, если я скажу, что она плакала, когда ей вернули останки братьев?

– Я отвечу, что вы лжете.

Он пожал плечами и вновь принялся за еду.

– Ведь вы лжете, да?