Я вспомнил.

Я флиртовал с ней. Она была красива. Каззетта назвал ее приманкой. Одна из тех девушек, что украшали двор парла в надежде найти обеспеченного мужа и любовника, в надежде помочь своей семье. Девушка низкого ранга, которой повезло, что ее позвали.

– У вас были павлиньи перья, – вспомнил я.

– Вы сказали, что сердце наволанца летит прямо к тому, что любит.

– Удивительно, что вы запомнили те глупые слова.

– О, вы были очень красивы. И красноречивы. – Она снова замялась. – Я слышала про вашу семью. Но не догадывалась… – Она смущенно умолкла.

– Таковы наволанские интриги. – Я постарался, чтобы мой голос звучал небрежно. – Вы были правы, наши умы изворотливы.

Некоторое время мы молчали. Я съел еще немного утки. Каждый кусочек был наслаждением и пыткой.

– В Мераи то же самое, – сказала она. – Мы называли вас, наволанцев, изворотливыми, однако теперь мне кажется, что мы оскорбляли вас потому, что стыдились собственной изворотливости. – В ее голосе звучала горечь.

– Ваш новый правитель? – рискнул предположить я. – Нравится ли милейшему Делламону его власть?

– Я не могу плохо говорить о моем парле, – опасливо сказала она.

– Най. Ни в коем случае. Хотя признаюсь, что не вижу особой разницы между вашим новым парлом и старым. Они вместе трудились над тем, чтобы уничтожить мою семью. Никого из них нельзя назвать воплощением Виртуса.

Должно быть, я говорил громко, потому что сидевший дальше за столом Гарагаццо подал голос:

– Человек не может быть воплощением Виртуса. Мы должны отыскать Виртуса в своей душе. Милосердие. Доброту. Мудрость. И должны изгнать зависть и фат похоти и ярости.

– Вы наш предводитель во всем, – сухо произнес калларино.

Даже люди с менее чутким слухом, чем мой, различили издевку. Раздались смешки.

– Что ж, мы все стремимся к Виртусу, – обиженно ответил Гарагаццо.

– Мы действительно стремимся к Виртусу, – произнес Делламон с большей искренностью. – И смиренны в нашем стремлении.

Гости ответили согласным бормотанием, и я представил, как они целуют свои амулеты и прикладывают ко лбам, склоняя головы. Аллессана рядом со мной вторила им.

– Мы должны стремиться, – прошептала она. – Мы должны стремиться.