Ноги привели меня ко входу в библиотеку, а я даже не успела этого осознать. О Сильвии Плат я давно позабыла. После того как отец свел счеты с жизнью, я не могла не сопоставлять их смерти, одно накладывалось на другое. Вовсе не потому, что я стала сомневаться в ее литературных качествах, просто я не могла вынести мысли о столь странном способе самоубийства с головой в газовой духовке и о том, какой сильный, яркий свет боли эта смерть дала ее жизни. Я чувствовала иронию в том, что впредь мне придется жить, оглядываясь на те слова, что я записала для себя, еще когда училась в старшей школе. Правда была в том, что я не могла противиться судьбе – я не могла любить человека, который заставил меня в него влюбиться.
Войдя в библиотеку, я думала о том, чтобы слегка охладиться от жары, почитать Сильвию Плат, но тут завибрировал телефон. Я получила сообщение от одного из своих студентов, который написал, что придет немного позже назначенного времени встречи. Я начала писать ему ответ, вытирая пот, пока стояла у кондиционера. Сразу после того, как я отправила сообщение, мне позвонили. Это был звонок от охраны университета.
Похороны К
Похороны К
Сынми пару раз еле заметно одернула наряд. Опустив голову, она поправила жакет, что держала на предплечье. Продавец, внимательно следивший за настроением покупателей, даже не оглянулся после того, как у него забрали заказ. На столике высотой до колен стоял стакан с водой и лежал телефон. При мысли о том, что, будь это драма, в ней Сынми играла бы роль вредного родителя, она рассмеялась. Выбирая место встречи, она посчитала, что кафе в фойе отеля – идеальный вариант. Ни одно другое место не накладывает такой же груз ответственности. Связываясь с этой женщиной, Сынми была непоколебима.
– Даже если у вас нет желания встречаться со мной, мне все равно. Я разберусь с тем, что происходит, чего бы мне это ни стоило.
Хичжон выслушала ее и повесила трубку, попросив при этом дать ей время, чтобы подумать. А затем примерно через два часа отправила сообщение с просьбой назначить место и время встречи.
Чжон Хичжон. Сынми встречала ее несколько раз. О ее работах невозможно было не знать. Она была тем автором, который приобрел широкую популярность спустя примерно пять лет после писательского дебюта, написав роман, что вызывал большой интерес у читателей. В ее романах раскрывались желания женщин и экзистенциальные проблемы, но они были переоценены критиками и другими авторами, и в то же время ее начали приглашать на различные писательские мероприятия, где она и появлялась. Помимо прочего она также славилась тем, что писала свои работы беспрерывно. Где бы она ни появлялась, она не оставалась там надолго, быстро исчезала и, похоже, особо ни с кем близко не общалась. Бывало такое, что романы Хичжон и Сынми упоминались вместе. Хотя в то время, когда на встречи приглашалось достаточно большое количество писателей, Хичжон практически ни с кем не заводила разговор, чего уж говорить о Сынми. Среди других авторов у Хичжон не было хорошей репутации, потому как ее высказывания всегда были достаточно смелыми, если она начинала говорить. Ходили слухи, что даже если ей удавалось сблизиться с кем-то, она впоследствии легко отдалялась и не пользовалась социальными сетями, что было редким явлением. Многие авторы шептались о том, что она порой была высокомерна, игнорировала других, не стеснялась говорить о себе, что она кажется достаточно невежественной в сравнении с ее же работами. Сынми не думала соглашаться с тем, что она высокомерна только потому, что ее книги неплохо продаются. Если бы Хичжон не была популярным автором, никто бы и не заметил ни ее саму, ни ее человеческие качества, ведь она ни с кем не общалась. Хичжон и впрямь была молчаливой, выглядела довольно холодной, но точно не казалась грубой. Возможно, она просто не хотела обращать внимания на уничижительные слова людей, что говорили о том, что способны заглянуть в бездну человеческой души. У Сынми сложилось впечатление, что она просто не хочет погружаться в этот мир. Ее имя часто упоминалось, поэтому Сынми какое-то время интересовалась Хичжон и присматривалась к ней и ее произведениям. Но это длилось недолго.