– Нет, это не так. Тогда я и сама не знала о ней, – наконец ответила Хичжон, долгое время молча слушая бесконечный поток слов Сынми.

Было ощущение, что она, в конце концов, нашла ответ на хотя бы один из опрометчиво заданных Сынми вопросов. Однако вопреки ожиданиям Сынми Хичжон больше не знала, что еще добавить. Тогда Сынми настойчиво посмотрела ей прямо в глаза, но та, лишь моргнув пару раз, опустила взгляд на чашку кофе, к которой до сих пор не притронулась, и глубоко вздохнула.

Муж Сынми говорил, что ей следовало задать все интересующие ее вопросы по телефону, а не идти на встречу с Хичжон. На самом деле он выразил опасения о том, что за это время она может придумать, что солгать, чтобы оправдаться. Однако Сынми посчитала, что даже если это и так, то ей определенно стоит встретиться с Хичжон. Разве писатель не способен выдумать правдоподобную историю даже во время короткого молчания в телефонном разговоре? В целом искренность намерений Хичжон не была так уж важна для Сынми, которая пыталась разобраться во всей сложившейся ситуации. Она хотела видеть выражение лица Хичжон, когда задавала ей вопросы, когда говорила, Сынми наблюдала не только за ней, но и за тем, какое настроение приобретет этот разговор. Потому что было кое-что, о чем Сынми не могла поделиться даже с мужем, который был в курсе происходящего. С тех пор как она убедилась в том, что на камерах видеонаблюдения была именно Хичжон, Сынми не покидала одна единственная мысль – она подозревала, что Хичжон может быть дочерью К., которую он ото всех скрывал.

Смотрясь в зеркало, Сынми часто видела в отражении отца. От многих людей она слышала, что похожа на мать, но сама Сынми замечала больше сходства с отцом. Продолговатое лицо с широким подбородком, вытянутые глаза, аккуратный нос, переносица которого была едва заметна, да и то во время разговора. За исключением рта, все черты лица были отцовскими. Но Сынми находила его черты и в лице Хичжон. Так же, как те, кто знает о том, что связывает К. и Сынми, начинают находить то, в чем они похожи, так и Сынми подумала, что теперь лицо Хичжон выглядит для нее иначе.

– То есть вы хотите сказать, что эта рукопись внезапно появилась из ниоткуда? Если она изначально хранилась не у вас, зачем вообще тайно приносить ее мне? Почему решили скрываться? Я не собираюсь ни в чем вас обвинять, так что просто скажите мне правду.

Слегка качнув головой, Хичжон тяжело вздохнула, а затем опустила взгляд, как бы проверяя, не рассердит ли это Сынми. Между К. и Хичжон не было никакого сходства. Но быть уверенной в том, что К. не был ее отцом, было невозможно. Ведь так много детей больше похожи на бабушек, дедушек или братьев и сестер родителей, чем на самих родителей. Но даже если и так, не могло же быть такого, чтобы между ними не было совершенно никакого сходства? Или, может быть, К. решил играть роль отца для дочери одной из его женщин? Сынми так и распирало желание спросить напрямую: «К. твой отец?» Но она не хотела чувствовать себя еще более расстроенной, так что этот вопрос лишь громким эхом отозвался где-то внутри. Она заметила, как официант, ловко лавирующий между столиками, рассчитывая посетителей, взглянул на нее. Этот взгляд, скорее близкий к какой-то иллюзорности, мог означать лишь тот факт, что желание выразить обычные заблуждения так, как есть, и, наоборот, намерение постоянно держать их под контролем, постоянно подвергают сомнению друг друга.