Было уже заполночь. Сынми не отходила от рабочего стола до тех пор, пока на улице не рассвело, хотя работать было не над чем. В комнате из-за полуоткрытого окна витал легкий аромат сирени. Несмотря на то что ночью воздух становился прохладнее, окно было невозможно закрыть именно из-за этого свежего запаха цветов. Переживая о том, не потревожит ли холодный воздух сон мужа, Сынми сидела за столом, закрыв дверь в кабинет и укрывшись одеялом. После полудня до самой ночи шел дождь, ветер был холоднее обычного, но осознав, что цветы скоро совсем опадут, Сынми без малейшего колебания захотела насладиться ими. Даже небольшой озноб, который она испытывала каждую ночь из-за резких перепадов температуры в течение дня, вызывал у нее странный трепет. Сынми налила чай в кружку и сделала глоток. Чай, который она заварила пару часов назад, давно уже остыл, и Сынми отчетливо ощущала, как он приятно разливается по горлу. Пусть она и становилась взрослее с каждым годом, ей казалось, что день, когда она перестанет быть погруженной в загадочность весны, никогда так и не наступит. Сынми утешали мысли о том, что какая бы печаль и боль ни настигали ее, ночи будут бессонными только из-за поникших под тяжестью цветений ветвей или от теней, которые отбрасывают нежно трепещущие на ветру листья.
Светлый фон
Незадолго до того, как я написала этот текст, я получила рукопись, написанную К. когда-то очень давно. Я не знала о существовании этой рукописи, так же как и понятия не имела, когда и как он мог передать ее кому-то, где и как она хранилась все это время и почему попала ко мне в руки именно в этот момент, спустя почти пятнадцать лет после смерти К. Он был тем человеком, который никогда не писал о себе как о чьем-то сыне, муже или отце. И только благодаря этой рукописи я впервые смогла со стороны взглянуть на то, каким меня видел и помнил К. До сих пор никому не удавалось переубедить меня в том, что я чувствовала по отношению к нему, хотя многие пытались бесчисленное количество раз. Но, читая рукопись, я слышала голос К., он обладал силой, которая несравнима ни с чем другим. Как только я получила рукопись, меня охватил гнев, я была в растерянности. Однако я все равно рада, что она оказалась у меня. Потому что, прочитав все написанное К. такое количество раз, что могу пересказать это наизусть, я все еще хорошо помню настоящего К., как саму себя. Я выбрала для себя имя Сон Сынми, эта девушка никогда не находилась под влиянием К. Я не закрываю глаза в попытках вычеркнуть его из головы. К. сидит на своем месте, а я просто иногда равнодушно прохожу мимо него.