– Я же говорил, что не стоит ходить на Призрачный базар.

Титания не ответила. Чирк, чирк, чирк. Ножницы продолжили срезать шипы, в то время как сама Титания покрылась ими с головы до ног, пусть и невидимыми. Она давно заметила, что некоторые мужчины любят раниться о них, будто чем тяжелее сорвать плод, тем он слаще. Херн, судя по всему, был именно из таких.

– Ты в порядке? – спросил он, и его неестественно смоляная для светлой лавки тень заслонила стойку, мешая Титании работать.

– Да, – ответила она, вынужденно подняв на него глаза. – Тыквенный пунш Наташа готовит вкусный. Я тоже собиралась его испить, но не успела. А могла.

– Я… – Херн судорожно вздохнул, потер пальцами переносицу и пробормотал, не отнимая руку от хмурого лица: – Я не знал, что в пунше будут семена. У каждого из нас своя работа, а полностью в свои планы Ламмас никого не посвящает. Если бы знал, предостерег тебя конкретнее. Мне следовало подойти на Призрачном базаре, но я был…

– Не один, – оборвала его Титания, и ее когти вслепую нашли последний шип на розе, поддели его и сломали пополам, нечаянно вместе со стеблем. – Твоя «работа» изящнее оливы и бледнее молока, пролитого на снег. Ваши пути тоже норны переплели?

Вместо того чтобы смутиться, Херн вдруг усмехнулся, и Титания задалась вопросом, правильный ли выбрала прием. Раньше ей не приходилось его использовать – не подворачивалось ни повода, ни женщин, достойных быть упомянутыми ею. Но та, увиденная ею на базаре случайно, была хороша настолько, что Тита отлично ее запомнила: до кончиков вьющихся белокурых волос, до глубины темно-красных глаз, до клыков, выпирающих из-под губ, пухлых и алых, как маковые лепестки. Херн вел ее под руку между шатрами не как кавалер, а как гончий пес, высматривая и расталкивая тех, кто подходил к ним слишком близко. Это позже Титания узнала от Франца, что имя молоку да оливе Кармилла, но тогда она просто стояла в толпе, смотрела на них и глотала слюну от голода, прежде ей незнакомого. Раньше Титании не доводилось хотеть живьем сожрать женщину, а не мужчину.

– Да, она и правда часть моей работы, – признался Херн. – Ламмас тому виной, а не норны. Если хочешь, я могу рассказать.

– Не хочу. – Титания ответила резко. Франц наверняка не простит ей, если узнает, от чего она отказалась, но только о чужих женщинах она еще не слушала! К тому же нельзя о главной цели забывать. Цель надо всегда преследовать только одну, как добычу, иначе уйдешь из леса с пустыми руками. – Ты и твои друзья нарушили закон гостеприимства. Дом мой по вашей вине разрушен. Так не мешай мне его чинить.