Его охраняла гвардия. Однако, похоже, никто не собирался наказывать шута. Не было здесь больше Абесибо, Великого ловца демонов… только Абесибо Безумец, который тешил и веселил народ. Все вокруг него стояли под моросящим дождем и радостно тыкали пальцем.

– Слабоумный! – смеялась толпа.

– Променял Праотцов на змей? Получай!

Скача на четвереньках, Абесибо забавлял собравшихся. Он катался по постеленной соломе, выл по-волчьи и пытался просунуть лысую голову между прутьев. Иногда он выдирал из своей бороды волосины, затем швырял их в окружающих, будто смертоносное заклинание.

– Опасайтесь его бороды! – глумился довольный народ. – Ах, как неистово чародействует! Сразу видно двусловца!

Юлиан в удивлении разглядывал заключенного. Вдруг его за рукав испуганно дернул подошедший Момо, который принялся шептать о какой-то опасности. Стоило аристократу обернуться, как он заприметил Гусааба Мудрого. Тот тоже увидел его, отделился от своей свиты и приблизился, облаченный в светлые шаровары и рубаху – белыми одеждами мастрийцы обычно выражали скорбь.

– Да осветит солнце ваш путь, – обратился Гусааб. – Передо мной сам почтенный Ралмантон, который исцелился от ран?

– Так и есть, – ответил холодно Юлиан, понимая намек.

Архимаг удовлетворенно кивнул и встал рядом. В один момент он бросил спокойно-ясный взор на застывшего поодаль курчавого юношу: смуглого, худого, как ветка, с темным взглядом исподлобья. Тот шарахнулся и быстро скрылся в толпе, слившись с ней. Юлиан проводил его взглядом, понимая, что Момо отказала его хвастливая слабость, затем снова посмотрел на клетку.

– Вижу, вы удивлены переменой? – спросил Гусааб, кивнув в сторону Абесибо.

– Он тогда был совсем другим… – отозвался Юлиан.

– Многие его помнят другим. Поначалу все решили, что Абесибо прикинулся безумным, чтобы спастись от повешения. Но, похоже, этот некогда великий человек и правда сошел с ума.

– Где вы нашли его?

– Во дворце, королевском. Влияние Науров заметно ослабло после того позорного случая, поэтому им, почти обнищавшим, отвели самые отдаленные покои. Скорее всего, денег не хватало даже на скромное проживание. Гайза лишь исполнил свое обещание, но убрал их подальше с глаз, – задумчиво произнес Гусааб. – Когда Абесибо нашли, он лежал в объятьях своей мертвой жены Марьи, в окружении таких же мертвых родственников. Судя по всему, всю его семью, как и прочих чиновников, вынудили принять яд – морву. Но Абесибо не умер, выжил и лежал связанный своим же семейством, как одержимый… Он стал свидетелем, несчастным свидетелем… Всех этот факт знатно повеселил, поэтому его и поместили в клетку на потеху, принялись плеваться в него. Он получил свое наказание за то, что натворил, – Гусааб вздохнул. – Почему я не вижу радости в ваших глазах? Разве вы не ненавидели его?