– Иди, Момо. Береги себя. Прощай.

И юноша вылетел стрелой из кабинета, захромал к себе в комнату, где одна-единственная мысль закружилась в его голове, заняла его, и он заметался из угла в угол, где спал Хмурый. Чуть погодя Хмурого вызвал к себе Юлиан и приказал рассчитать жалованье мимика. Игомар тогда все понял, но, как обычно, промолчал и лишь кивнул.

Ранним утром, когда ночная тьма поблекла, Момо проснулся. Ему казалось, что он и не спал, а пребывал в какой-то обрывочной, хаотичной дреме, то пробуждаясь, то снова засыпая. В особняке царила тишина. Юношу терзала мысль, которую ему вложили в голову вчера вечером. Он присел на край топчана, приложил руку к сердцу, чувствуя, как оно быстро колотится. Что ему делать? Наконец он решился… Поднявшись, он бросил последний взор на Игомара, который терпеливо покрывал все его ошибки, и вышел, прихватив свой немногочисленный скарб. В хозяйственной комнате он взял сумку, затем, остановившись на миг и понимая, что это воровство в доме, где его приняли, достал из кошелька монетку и положил ее в сундук вместо взятой вещи.

Он собирался покинуть особняк голодным, не дожидаясь трапезы, однако что-то его снова остановило. Посреди серой гостиной, в полной тишине, он растерянно оглядывался. Потом пошел дрожащими ногами в библиотеку, где взял книгу «Предания и истории», ту самую, в которой описывались многие интересные приключения. Чувствуя в руке тяжесть, юноша сомневался, пока, вздохнув, не оставил на месте книги почти весь свой кошель. Не ведал он, сколько стоит эта чудесная книга, но решил все-таки припасти на дорогу немного монет. Засунув приобретение в сумку, он заковылял из дома. С отчаянно бьющимся сердцем он добрался до Древесных ворот, где показал доверительную грамоту с подписью Ралмантона, которая всегда была при нем. Когда его выпустили в Мастеровой район, Момо зашагал по его просыпающимся еще серым улочкам.

«А может, зайти туда, где я жил… И забрать закопанную лошадку, оставшуюся от Ягуся?» – подумал он.

Но что-то в его душе ответило, что не стоит. Тогда он заторопился как мог. Когда солнце показалось из-за стен Элегиара, укрытый легким плащом путник вышел за ворота. Он ступил на большой тракт, по которому сейчас ехало, притираясь, множество телег, чтобы доставить товар на рынки. Держа за спиной книгу, путник ненадолго замер около прилавка для паломников и купил себе широкополую шляпу, куда собирался повесить металлические значки. В последний раз он оглянулся на родной Элегиар, надел шляпу, а затем пошел по дороге куда глаза глядят.