– Но мне не видно, – продолжала первая, срываясь на шепот. – Зажги хотя бы свечу на камине.

– Сама и сделай… А я буду одевать.

Видя, как заворочалась в соседней кровати старая королева, рабыни умолкли и перестали спорить. Вторая, которую назвали Амарией, все-таки поднялась и на цыпочках подошла к камину, зажгла свечу в его чуть колышущемся пламени. Она вернулась со свечой назад и принялась помогать первой.

– Сюда наклони, – шипела та. – Да не сюда, а ниже. Я не вижу завязок. Дуреха ты, Амария.

– Сама дуреха! – отозвалась змеей рабыня.

– Закрой рот!.. Достопочтенная спит!..

В развеянном огнями мраке девушки трудились над безвольным тяжелым телом, приводя его в порядок.

А потом горячий воск побежал по пальцам Амарии, отчего она вскрикнула и вдруг выронила свечу, подтверждая обвинения своей подруги. Пламя тут же занялось на пропитанной маслом рубахе бывшего короля. Рабыни истерично вскрикнули. Вскрикнул надрывно король, по которому расползлось волной пламя, превратив его в большой костер.

С кровати в ужасе подскочила старая королева.

– Тушите! Тушите, дуры! Кидайте одеяла! – завопила она и кинулась к горящему. – Зовите магов!

Рабыни с криками разбежались за помощью, которая вломилась на порог покоев. Но пламя уже обгладывало тело, натертое маслами, отчего в воздухе стоял запах удушающей гари. На глазах Наурики ее муж сгорел заживо. С его губ слетел последний вопль, напоминающий скорее злой хохот, а в открывшихся пьяных глазах вспыхнула ненависть.

Последнее, что запомнила бывшая королева, а теперь уже просто «достопочтенная», – это то, как резко потух камин, как потемнело охватившее кровать пламя, а в комнате сделалось черным-черно. Ей показалось, что над головой расстелилось шелковое полотно со звездами, но звезды… Шевелились. Они задрожали, покрыв собой всю комнату, и собрались в одну полыхающую нестерпимым светом точку, которая повернулась к женщине.

Наурика бросилась бежать, не ориентируясь в охватившей ее тьме, чувствуя прикосновение уже не огненного жара, который опалил ее лицо, а страшного стылого холода! От этого холода стало коченеть тело. Она натолкнулась на оконные гардины, запуталась в них – ей показалось, что ее обвила сама тьма. Она закричала. Понимая, что бежать некуда, старая женщина в отчаянии вползла на подоконник… Там навалилась телом и руками на тонкую свинцовую оплетку окна. Рама поддалась. Окно со звоном треснуло, внутрь ворвался прохладный ночной ветер. И Наурика, не желая отдаться своему лютому врагу, полетела с криком вниз, не видя ничего, объятая страшной чернотой… Чернота уже у земли оторвалась от нее, понимая, что жертва ускользнула, и поползла тучей обратно во дворец, где и пропала.