— Нашу веру… — сквозь зубы процедил посол. — Вы так жестоко попрали нашу веру, достопочтенный! Вытерли ноги! И после такого вы смеете еще оскорбляться на мои слова?

— А вы увлеклись, — ответил ледяным голосом Абесибо. — Хотите консульское кресло дипломата, Мо’Радша, так соответствуйте ему. Демонстрируйте умение трезво мыслить в любой ситуации, а не препирайтесь по всяким пустякам.

— Пустякам? Вы называете это пустяком?

— Я называю все своими именами.

И Абесибо пожал плечами. Всем видом он показывал различие между гневным послом и собой, однако же придворные, знакомые с архимагом не понаслышке, заметили бы, что и он тоже на грани.

— Слов юронзийских колдунов мне достаточно, чтобы сделать выводы! Вы тайно провезли наше сокровище сквозь наши же земли для своих демонологических утех!

— Где вы видите это сокровище?

— То, что Упавшая Звезда сбежал из ящичного окошка для кормления, переродившись, не умаляет вашего поступка! О Фойрес, бедная птица! Уж не намеренно ли заморил он себя голодом, чтобы умереть и не попасть к вам? Видел бы святейший Элго эти зверства! О ужас! Что я вижу…

— Вы ослеплены своей верой, — насмешливо заметил Абесибо. — И видите феникса в любом краснопером инухо, который сбежал.

— Не морочьте мне голову! Юронзийцы назвали сумму, и это не может быть красноперый инухо. Тем более красноперый инухо не способен летать и никак не мог расправиться со стаей рух, чтобы пасть раненым наземь! О-о-о-о… Я это так не оставлю! И святейший Мадопус, и достопочтенный Молиус узнают об этом преступлении незамедлительно! Когда прибудет ко двору премудрый Гусааб, вы будете преданы суду!

— Глупец, думайте, какими словами разбрасываетесь! О каком преступлении вы говорите? Или вас опьянило то малое, что вы сделали для этого шаткого союза?!

Оба уже с трудом скрывали отвращение, которое питали друг к другу. Руки мастрийцев легли на рукояти сабель, а сподвижники Абесибо сделали предупредительный шаг назад, чтобы разорвать дистанцию для заклинания. Один из магов по имени Хоортанар, чистейший эгусовец и по лицу, и по имени своему, выступил вперед, и брань полилась с его губ, поскольку он был предан своему господину, но не был так деликатен, как тот.

— Да как ты смеешь, мастрийское отродье! — прошипел он. — Свою руку на саблю в присутствии консула? Здесь не пески, где вы спите в обнимку с верблюдами и закалываете своих же братьев, сестер и матерей! Знай свое место, собака! Или его тебе покажут!

Зарычали мастрийцы, грозя на своем языке смертью. Язвительно отвечали маги, все больше отступая. Яростно переглянулись Дзаба и Абесибо, готовые броситься друг на друга. Тихо шептались все прочие, выглядывая из коридоров и боясь попасть под руку и пылким гостям с Дальнего Юга, и такому опасному человеку, как архимаг.