— Так ты купил противоядие? — отвлек его от размышлений голос Дигоро.

Отойдя от окна, маг побрел к кровати. Однако его сосед закрыл суму, напрягся, затем нырнул в нее рукой и быстро извлек бутылек с крестовой пробкой.

— Держи.

— Что еще купил? А ядроглазку взял по списку? Давай доставай, я спать хочу! Надо уснуть побыстрее, а то вдруг эти железноголовые болваны, чтоб их детей пожрал Гаар, станут ломиться!

— Позже куплю. Забыл.

— Как же мне без нее снадобье от борькора сделать, а? — Дигоро недовольно навис над вытянувшим длинные, как у цапли, ноги Юлианом, но тот лишь беззаботно пожал плечами.

— Иди спи, Дигоро.

— Что значит «позже»? Коль отравят хозяина, кого из нас на дыбе вздернут? Точно не тебя!

— Прекращай разводить здесь антимонии и нудить. В сундуке еще полбутыля, хватит и на коня при смерти. Иди спи, еще раз говорю, а то разбудишь Габелия или, того хуже, достопочтенного.

Юлиан поднялся и достал из сундука льняной отрез. А старый вампир, глазами испепелив соперника, который, впрочем, когда-нибудь мог стать его новым господином, улегся в постель.

— Ты куда? — спросил он.

— Обмоюсь, — прошептал Юлиан.

Повесив суму на плечо, он аккуратно выложил часть покупок на стол, стараясь не потревожить гостя в сумке, затем незаметно схватил с блюда недоеденную булку Габелия и вышел из дома.

Во дворе было тихо. Особняк спал, его не беспокоила та суета, которая происходила на улицах. Там поднимали все вверх дном, заходили к каждой семье, заставляя покориться воле. Основная часть магов гуртом вывалилась на улицы Мастерового района. Однако никто из них так и не осмелился нарушить границы владений советника.

Юлиан прошел в конец двора. Там он заставил караульных открыть ему баню. Не будь он объектом слухов, что вились вокруг него, ему бы не позволили, но и домовые рабы, и прислуга понимали, что с будущим хозяином лучше не спорить. Поэтому скоро он уже сидел в маленькой каменной бане и прислушивался, чтобы никто не зашел. Потом торопливо открыл суму. Поглаживая бок спящего птенца, веномансер задумался, что этот птенец попал к нему в комнате Момо, забравшись в сумку, — это наиболее очевидное предположение. Но каким образом он вообще оказался в мясном мешке? И главное, как этот мешок оказался у мимика, который явно соврал о некоем долге? Разве что Момо украл что-то, не сдержавшись. Но если бы он и кинулся что-то украсть, то крал бы по мелочи, ибо при всех своих талантах юноша всегда брал немного, боясь быть разоблаченным.

Юлиан внимательнее рассмотрел птенца: его острые зубки, выглядывающие из приоткрытого клюва, его когти, которые казались слишком большими на фоне тщедушного тельца и готовились стать смертоносными кинжалами, когда их обладатель подрастет, его гордую посадку головы, как у хищных птиц.