— Так. Все! Прекращай говорить о политике! — негодующе заявила Наурика. — Я понимаю, что ты — мужчина, а у вас на языке всегда одно: война, женщины, золото и интриги. Но ты здесь, Вестник, не за тем, чтобы вновь напоминать мне о королевских заботах! Мне и так от них уже тошно!

— Зачем же я здесь тогда, почтенная Маронавра?

Юлиан усмехнулся, увидев, как Наурика вскинула брови в ответ на встречную колкость. Он привлек ее к себе и поцеловал в шею. Вдохнул манящий аромат, ибо королева пахла чистотой, здоровьем и миртом, и, не сдержавшись, снова поцеловал ее чуть ниже подбородка, в пульсирующую жилку, шумно потянул носом воздух.

Наурика хитро прищурилась, отдавшись ласкам.

— Мне иногда кажется, что, не накажи тебе Илла пылинки с меня сдувать, я бы уже лежала мертвой.

— Ну, не мертвой, — рассмеялся Юлиан. — Но пахнешь ты изумительно.

— Как же?

— Я бы, Наурика, сравнил тебя с благоуханной розой в прекрасном саду, но, боюсь, что ты скорее похожа на горячую запеченную в углях курочку на столе сильно оголодавшего крестьянина.

Наурика вырвалась из объятий и задорно расхохоталась.

— Никто меня еще не сравнивал с курицей, — хохотала она. — Право же, ты хоть и из простых, но умеешь делать незатейливые, но хорошие комплименты, какие бы не смогли сделать даже самые отпетые придворные прихвостни. Курица, меня назвали горячей курицей!

И, смеясь, Наурика вдруг сняла со своего пальчика серебряное колечко с красивой жемчужиной, выловленной из Дассиандры, и вложила в руку любовнику.

— Ох, Юлиан, Юлиан… Прими. Возьми кольцо. Это мой дар тебе. Я буду рада, если ты будешь носить его под рубахой на груди.

— Спасибо, Наурика. Уж не значит ли это, что я снова продлен в качестве Вестника еще на один год?

— А у тебя остались сомнения?

— Вдруг я чем не угодил королевской особе.

— Если бы ты не угодил, то не лежал бы здесь и не улыбался так нагло. А еще я желаю, чтобы ты был на свадьбе моего сына и стоял вровень с отцом, а не сзади, как слуга, — произнесла королева.

— Я просто веномансер, Наурика, о чем все почему-то забывают.

— К свадьбе ты не будешь им.

— На все воля достопочтенного Ралмантона…

— …Над которым стоит королевская священная власть, дарованная нам теми зернами Праотца нашего, Прафиала, что дал нам право следить за сим миром. И я сделаю, Юлиан, так, чтобы к свадьбе ты стоял рядом с отцом. Законным отцом!