Он не заметил, как за его спиной вдруг появилась из пелены фигура с удивительными голубыми глазами. Как взмахнул клинок, блеснув в наступающем рассвете. Резкая вспышка боли пронзила Юлиана. Сначала ему показалось, что он ослеп. Потом его вдруг охватила черная тьма, и он потерял чувство пространства и времени. Его пожрала пустота. Голова его скатилась с плеч и упала наземь. Глаза, покрытые копотью, распахнулись еще шире, и Горрон де Донталь, видя смерть молодого старейшины, смерть первую, жуткую, улыбнулся:

— Многому вы, Уильям, научились. Но не всему.

Он склонился над обезглавленным телом, затем коснулся пальцами ручьев тягучей крови и запустил их себе в рот, посмаковав воспоминания. На запястье мертвеца Горрон нащупал браслет. Взмах сабли — и от тела отделилась рука. Тело содрогнулось, а воздух пронзил звон рассыпающегося браслета, вместе с которым из обезглавленного трупа засочилась черная кровь, оскверняя воздух запахом гнили.

Горрон с интересом присел, рассмотрел черную кровь, что свернулась у трупа, затем коснулся своей головы, в которой зазвенело. Да, все старейшины это почувствовали. Началось!

* * *

Абесибо шел по залам, оставляя за собой следы тянущейся крови. Кровь так густо облепила стены и пол, а трупов было так много, что казалось, будто архимаг идет по пожарищу. В коридорах стояла тишина. Двери всех спален и кабинетов распахнули, предварительно проверив, нашли всех прячущихся и без жалости убили.

Повернув голову влево, архимаг разглядел сквозь разбитое из-за арбалетного болта стекло Висельную площадь. Оттуда доносились истошные вопли, окрики заклинаний, лязг оружия. Гвардия была почти на подступе к дворцу, но они опоздали. Ненадолго Абесибо задержал взгляд на виселице, которая виднелась за окном, вспомнил череду повешений и пыток его родни. Затем ухмыльнулся и пошел дальше.

Холодным, решительным взглядом он рассматривал трупы: тех, кто недавно служил ему, тех, для кого он был символом могущества Элейгии. Перед входом в храм лежали несколько защитников короля, павших последними. Их мертвые взоры, сожженных, изрубленных, устремились к тому, кто их предал, но Абесибо скользил по ним с безразличием. Лишь на толстом теле Габелия он ненадолго остановил свой взгляд, с омерзением рассматривая его выпученные глаза, приоткрытый рот и обугленную бороду. Тут же вспомнился Илла Ралмантон. Впрочем, сейчас было не до этого парчового скелета, который без своих хозяев не стоил и сетта.

— Вам еще нужна помощь, достопочтенный? — спросил один маг по имени Эйстера.

— Нет. Все уже сделано.