— Ну и что же? Ты открыл какой-нибудь секрет, Абесибо? — апатично спросил король.

— Да, я узнал ваш секрет, Ваше Величество. Но сей секрет печален… Вы несете в себе никак не зерно Прафиала, а скорее зерно уродства из-за череды кровосмешений. Вся ваша власть зиждется на слепой вере народа. Однако времена меняются, и пора уступать трон тому, кто более силен и приспособлен к этому миру. Тем более моя честь требует возмездия.

— Честь? — Морнелий глухо рассмеялся, трясясь всем телом. — О какой чести ты говоришь? Не прикрывайся ей, Абесибо, ты — делец, которого купили. И ты подкупил таких же дельцов. Но я искренне благодарен тебе.

Абесибо вздернул брови и улыбнулся.

— За что же вы мне благодарны?

— Своим бунтом ты избавил меня от той гнили, что наводнила дворец. Твоими заслугами стали свободны земли. Они из-за смерти знати вернулись под корону, и ими я куплю прибывшую из Нор’Мастри аристократию. Благодаря твоему предательству мне не придется делить один титул архимага между тобой и Гусаабом.

И король вдруг повернул свой отрешенный лик в сторону архимага и криво улыбнулся, а его белые глаза уставились на чародея.

— Ты — глупец, Абесибо, очередной на моем веку глупец, которого погубили жадность и честолюбие. Глупец, который сделал то, что от него требовалось, — предал. Не ты первый и не ты последний бил в спину своему королю, считая, что власть дается не свыше, а наиболее сильному.

— Вы так самоуверенно заговорили…

— Зачем же мне теперь скрываться? Ты уже мертв, Абесибо. Твоя душа и плоть умерли в тот день, когда в твоем уме созрели мысли, будто бы мир зиждется на вечных поисках силы.

— И что же вы, Ваше Величество, сделаете теперь? — натянуто улыбнулся Абесибо.

Не дожидаясь ответа и следуя на опережение, он вдруг зашипел острые слова на Хор’Афе, чтобы сжечь короля сорвавшейся с кончиков пальцев молнией. Но слова не произвели никакого эффекта, а воздух вокруг Абесибо сгустился, опутал липкой сетью. С тихим звоном лопнула гроздь амулетов на его груди, чтобы тут же осыпаться у ног крошкой.

Морнелий улыбнулся криво, гадко. Абесибо побледнел. Он попытался подорваться, но тело его вдруг обмякло, а язык стал заплетаться. Архимаг завалился на спинку молельной скамейки, чувствуя полную беспомощность. Впрочем, он противился, ведь Абесибо Наур, рожденный в Апельсиновом Саду и достигший могущества, был не из тех, кто сдается просто так! А потому он смотрел в белые глаза Морнелия, как смотрят в глаза лютого врага, и собирал все душевные силы, что были у него, чтобы сбросить оковы чар. Он тужился вернуть себе власть над своим же телом. Он смотрел в пустые глаза короля, белые как молоко, и увидел вдруг, как свернулась в них искра, которая разгорелась в безудержное пламя.