Возле ближайшей стены стояла сама Джолин, будто призванная по зову мыслей. Не справляясь с людским потопом и страшась утонуть в нем, она спиной вжималась в ближайшую стену, стремясь пробиться на Королевскую улицу. Перед собой она выставила свою извечную большую корзину как ненадежный щит. Пыльные порывы покрывали ее волосы и лицо мучнистой сыпью. С каждым мигом она все плотнее вжималась в свое укрытие, застревая между выпирающих балок.

– Джолин! – проревел Джоэл, кидаясь наперерез бушующей толпе. К счастью, друзья последовали за ним.

Ощерившийся мечами отряд опасались атаковать, от летящих булыжников удавалось пока уклоняться. Над головами же снова гремели выстрелы пушек гарнизона. Толпа то сгущалась, то рассеивалась, на мостовой уже лежали затоптанные трупы и истошно стонали раненые. Джоэл старался не думать, на чью руку наступает, чье мертвое лицо с хрустом трещит под носком сапога. Малейшие звуки и запахи тонули в общей сумятице. И над всем этим ужасом маячило застывшей маской лицо Джолин. Она озиралась в поисках поддержки: до пекарни ей оставалось только несколько шагов, но не получалось даже пересечь улицу.

Внезапно кто-то толкнул ее, она едва не упала, хватаясь за край дома как за последнюю надежду. Джоэл уже не контролировал свой гнев, он яростно оттолкнул подвернувшегося под горячую руку бунтовщика и с силой врезал ему в челюсть. Хотя все существо просило нанизать на новый меч высокого детину, который не заметил хрупкую девушку. Вот они – защитники простого народа, выходящие поорать на улицы. Джоэл негодовал и ненавидел, страшно ненавидел Вермело со всем его сбродом. По-настоящему приличные граждане попрятались за закрытыми ставнями. На улицу же выплеснулись науськанные бунтовщиками глупцы.

– Так его, Джо! – подбадривал Ли, сам добавляя тумаков. Рядом Энн кинулась к Батлеру: он получил по голове и теперь стоял, хватаясь за уши. Между его неловко растопыренными пальцами сочились струйки крови. Джоэл надеялся, что друг доберется до Цитадели и получит помощь медиков. Но пока от прочных стен их отделяло два взбесившихся квартала. Сколько еще районов вышли из-под контроля – знали только дозорные на часовых башнях.

– Бить надо! Первым бить! Понимаешь? – увещевала Энн напарника.

– Но… Это был мой сосед! – сокрушался Батлер, однако к ним снова полезли неприятные типы с заточками и булыжниками. Они выглядели как недобитые выродки из трущоб: мрачные, в грязных робах непонятного назначения. Рабочие и шахтеры не носили такую форму. Они просачивались в их ряды, как зараженные чумой крысы, прогрызающие ходы в деревянных перекрытиях.