Ждет ли он нашей встречи с тем же волнением, что и я? Пригласит ли он меня на танец, как обещал?

Вдруг я выдам свои чувства всем, когда его рука коснется моей и он поведет меня на середину зала под музыку?

И что он скажет, когда услышит о моем решении?

Но вот последняя воспитанница поднялась на сцену и бойко прочитала патриотическое стихотворение. Публика, обрадованная завершением концерта, весело зааплодировала, когда прозвучали последние строки. Девушка расклянялась и побежала к подругам.

В зале зашумело, заскрипели стулья, которые тут же уносили расторопные лакеи.

Родители кинулись обнимать и поздравлять дочерей, гости хлынули в огороженную невысокими перильцами часть зала, где на столах выставили напитки и изысканные угощения, сервированные так, чтобы ими можно было перекусить стоя.

Воспитанницы завистливо поглядывали на жующих и поднимающих бокалы гостей, но, помня приказы наставниц, сами к столам не рвались – деликатная барышня не показывает голода и жажды, а ждет, когда ей предложит угощение кавалер.

Но кавалеры не спешили угодить дамам. Важные гости-мужчины пока занимались своими делами, ради которых они тут и собрались, а кадеты, кажется, заробели, растерялись и не понимали, чего от них ждут. Зато их наставник, бравый полноватый майор, не растерялся – подлетел к директрисе и принялся ее очаровывать, выпячивая живот, подкручивая усы и расточая сладкие улыбки. Конкуренцию ему составил магистр Гримвар – он тоже усердно боролся за внимание госпожи Лисандры. Намечалась интересная сцена.

Но тут разряженный в пух и прах распорядитель громыхнул жезлом, негромко полилась первая мелодию, предвещая скорое начало танцев.

Оркестр оказался еще одним чудом Тесориума.

Музыканты сидели в подобии золоченой клетки, окруженные магическими механизмами. В их сложном плетении угадывались струны, смычки, клавиши, колокольчики, и другие непонятные, но восхитительные штуки.

Это приспособление позволяло музыке литься громко и свободно во все уголки зала, а механические инструменты подыгрывали музыкантам.

Возле клетки шел ожесточенный спор между дирижером и механиком Торвинклем – каждый хотел играть первую скрипку.

Жезл ударил второй раз. Гости расступились, зазвучали аккорды «деревенского танца».

В центр зала вышли две шеренги – в первую попали наши лучшие танцовщицы, которых лично отобрал маэстро Кабриоль и муштровал до потери сознания. Ух, сколько слез они пролили по его вине! Зато теперь не шагали – плыли, невыносимо гордые оказанной честью. Вела воспитанниц Адриана.

Вторую шеренгу составляли приглашенные юноши – кадеты Военной академии. Их возглавлял принц Ингвар.