– В подвале хранится горючее! От одной искры может случиться катастрофа.

На самом деле, ржавый уголь уже не представлял ни угрозы, ни ценности. Мертвый безлюдь не мог наделять силой растущие в нем ресурсы, как засохшее дерево не могло питать несорванные с веток плоды.

Его блеф не сработал. Это не убавило их решимости, а лишь распалило ярость.

– Что ж, этому городу не помешает немного уродства на лице, – пророкотала грозная Миар. – Ведь так говорили нам, сестры?

И снова все, как одна, подхватили слова. Рину пришлось перекрикивать их:

– Я могу помочь вам. Устроить побег. Найти убежище.

– И куда нам деваться? Лютинам с клеймом на щеке? – прошипела Жози, вдавив набалдашник трости ему в грудь.

– В Делмар… или в Пьер-э-Металь, – с трудом проговорил Рин. – Там частные безлюди, где вам найдется работа.

– То есть хочешь, чтобы мы стали рабынями частников? Твоими рабынями?!

Миар не стала дожидаться ответа и швырнула зажженную спичку на пол. В ту же секунду вспыхнул огонь: заиграл на досках, пополз по следам горючей смеси. Безлюдь молчал, не испытывая ни боли, ни страха. Он был уже мертв и предлагал Рину разделить с ним его судьбу.

Ройя больше не плакала. Она понимала, какой ценой ей предлагали заплатить за свою свободу. Возможно, будь у нее больше времени на раздумья, она бы поменяла решение, но сейчас, под давлением лютин, не смогла поступить иначе. Она должна была доказать, что разделяет их ненависть к домографам. Она должна была сделать, что ей велели сестры.

– Ройя, уходи, пока все не сбежались на пожар, – поторопила ее Жози.

– Скорее! – гаркнула Миар. – Беги, глупая!

И Ройя бросилась прочь. За ней одна за другой последовали остальные. Близость огня и его неудержимая сила пугала лютин. И вскоре остался только он – подвешенный к потолку, как свиной окорок в коптильне.

Рин снова попытался освободиться, но тот, кто связывал его, позаботился о крепких узлах. Они выдержали его сопротивление, не дав ни капли надежды. Раскачиваясь на веревке, словно маятник, сбившийся со времени и ритма, он думал о том, как нелепо закончится его жизнь. У него был шанс героически умереть в схватке с удильщиком или принести себя в жертву, чтобы помочь Ризердайну, а вместо этого он выбрал такую никчемную смерть…

Голодный и жадный огонь пожирал все на своем пути и особенно легко ему удавалось уничтожать то, что было приправлено горючей смесью. От дыма, заполнившего комнату, жгло в глазах и горле. Безвольно повиснув под потолком, Рин гадал, что закончится первым: воздух в его легких или стойкость стен, объятых пламенем. Он пришел к тому, что, когда крыша обрушится, похоронив его под обломками, ему будет все равно.