И с этого момента с них будто спали оковы. Вечерний сад наполнился теплыми разговорами, музыкой и танцами. С упоением в сердце Флори наблюдала за весельем сестры, играющим на гитаре Десом и смеющимся господином-занудой-Эверрайном. Оказалось, что избавление от злых чар, наложенных на него, наступало после пары-тройки бокалов вина. И вот он уже не корчил кислое лицо в ответ на шутки Деса, не отсиживался за столом и живо общался с гостями. А потом он неожиданно для всех пригласил Бильяну на танец. Флори впервые видела ее смущенной, а Рина – таким расслабленным и веселым.

Вслед за ними Дарт увлек Флори танцевать, несмотря на то что она была совершенно безнадежна и чувствовала себя неуклюжей всякий раз, когда пыталась двигаться под музыку. Однако стоило ей довериться ему, и скованность исчезла.

– Гляди-ка, – шепнул он, прижав ее к себе, – ты еще не оттоптала мне ноги.

– А ты ни разу не наступил на мое платье, – похвалила Флори в ответ.

Вокруг них мелькали огни и радостные лица. На миг ей показалось, что она видела среди танцующих Деса и Фран, но, когда музыка остановилась, они исчезли и больше не попадались ей на глаза – ни вместе, ни порознь. Вначале она подумала, что их отвлекло какое‑то дело, где требовались крепкие мужские руки и командирские замашки Фран. Затем, вспомнив, какими взглядами они встретили друг друга, Флори встревожилась, что они разругались и ушли, чтобы не портить праздник остальным, а потому задалась целью найти их.

– Не знаете, куда подевались Дес и Фран? – спросила она, подойдя к Рину и Ризу, подпитывающих беседу вином и приятельскими шутками. Не похоже, что они обсуждали безлюдей или дела.

– Не думаю, что они хотят быть найденными, – загадочно ответил Эверрайн и, одарив ее осоловелой улыбкой, допил очередной бокал, который мог стать для него фатальным.

Решив загадку с исчезновением пары гостей, Флори ни о чем больше не беспокоилась и наслаждалась праздником.

В тот вечер был самый красивый закат. Стеклянный купол оранжереи ослепительно сверкал в золотых лучах, словно солнце опускалось прямо на крышу дома. А когда оно, настоящее, погасло, над садом развернулся ночной шатер, и его полог, усыпанный звездами, казался бесконечно далеким и бездонным.

– Добро пожаловать домой, госпожа Холфильд! – объявил Дарт, когда дверь перед ними распахнулась.

Безлюдь встретил их торжественным гулом стен, и на миг Флори почувствовала себя важной персоной, в честь которой прогудели фанфары.