Рин не ждал, что она ответит, но спустя неделю в почтовом ящике появился синий конверт. Свое письмо Марта начала со слов: «Ну и долго же вы собирались с мыслями, господин Эверрайн!» В одной этой фразе было заключено все: ее порывистый характер, ее нетерпение и ожидание, едва не ставшее разочарованием. Она отвечала, что рада добрым новостям и разделяет его чувство заключения, только в его распоряжении был целый город, а у нее – поместье Олберик. Чтобы не заканчивать письмо на грустной ноте, она рассказала, что брат после долгого отсутствия приезжал на выходные, и они устроили пикник на берегу.

Все на этом листке несло на себе отпечаток Марты. Ее запах, ее мысли и образ. Письмо было начертано изящным убористым почерком и напитано ароматом ее духов. Позже она призналась, что намеренно держала бумагу в ящике своего дамского столика.

Сам того не замечая, Рин стал измерять время от одного синего конверта до другого. Раз в неделю он получал от нее послание и садился писать ответ сразу после прочтения. Писал то, что думал, без черновиков и заготовленных фраз. Рассказывал о том, что случилось за минувшую неделю, и далеких событиях из детства; о том, что делает сейчас и планирует на будущее. И она отвечала, всегда находя слова, которые откликались в его сердце.

Однажды вместе с долгожданным письмом от Марты в почтовый ящик попал строгий конверт, не суливший ничего хорошего. Сладкая и горькая пилюля. Он начал с горькой – гневного, полного оскорблений и проклятий послания от господина Хоттона; тот не обрадовался возвращению портрета его дочери и принял это за личное оскорбление. Рин отправил посылку от своего имени, чем раскрыл личность мецената, взявшего под управление бывшую школу. И за это его наградили званиями лжеца, проходимца, лицемера и труса. Это был отчаянный и бессильный крик ярости, который, однако, быстро забылся, заглушенный нежным шепотом, исходящим от страниц, исписанных рукой Марты.

Между ними будто протянулись незримые нити. С каждым новым ответом их письма становились длиннее, смелее и откровеннее. Она многое поведала о себе: такие вещи, которые, по ее признанию, не доверяла никому. И он отвечал ей с той же искренностью.

В одном из них Рин поделился переживаниями, что обстоятельства держат его в городе и не позволяют приехать в Делмар, но Марта относилась к этому с пониманием и терпением, отвечая, что все складывается, как должно. Лэрд еще вспоминал его недобрым словом и выходил из себя всякий раз, когда слышал о нем. Чтобы отец не узнал о переписке, Марте пришлось подружиться с Хендри. Мажордом по-прежнему нес верную службу своей госпоже и докладывал ей обо всем, что происходило в доме, однако сама Олберик хранила молчание, выступая на их стороне, одухотворенная той притворной историей знакомства, что теперь они проживали по-настоящему.