Чеда не могла упустить такую возможность. Ей нужно было знать, в чем тайна золотого браслета Месута, как он творит свою магию. Она подманила асира ближе, помня наставления Месута. Власть. Нужно подчинить асира и не потерять власти над собой. Что-то приближалось как лесной пожар, уже здесь, уже рядом…

«Помнишь, кто ты?» – спросила Чеда.

Асир отшатнулась, как собака, привыкшая, что все ее пинают.

«Помнишь, что он сделал? Как ты стала такой?»

Она не ответила, не появилось ни мыслей, ни воспоминаний, как от того асира в пустыне. Лишь гнев, одновременно ледяной и обжигающий.

«Прошу! Я просто хочу помочь».

Снова знакомое синее платье в толпе. Индрис. К счастью, она смотрела в другую сторону.

Чеда знала, что нужно прятаться, – Индрис могла обернуться в любой момент, – но никакого желания скрываться не было. Чеда надавила на шрам, глядя, как она удаляется, и, сквозь боль, потекли новые, странные мысли: вот Индрис бежит через рынок специй, будто гончая, преследующая зайца. Как бы она хотела принести добычу к ногам Короля-Исповедника! Как бы она собой гордилась, заслужив наконец похвалу отца, пережившего за четыреста лет дюжины и дюжины таких вот угодливых детей.

Чеда неосознанно двинулась за ней, воспоминание об Индрис, убивающей асира в пустыне, вдруг живо встало перед ней. Это ее злорадство, жажда крови… то, как она вновь показала свою истинную натуру, расправившись с мальчишкой-пиратом, как стреляла в толпу, весело и азартно, словно ребенок в тире.

Чеду охватила ярость. Они стиснула кулаки и пошла быстрее. Боль росла, пульсировала, разливаясь по всей руке. Привычная. Сладкая. Она позволяла выпустить все, что Чеда так долго держала в себе!

На перекрестке Индрис остановилась и, будто приняв решение, побежала обратно, к Розовому кварталу. Чеда свернула в переулок, где, наставленные пирамидой, словно детские кубики, пылились ящики, взбежала по ним, оттолкнулась от одной стены, от другой – и зацепилась за кирпичный выступ под балконом третьего этажа. Правую руку жгло огнем. Прекрасно.

Кирпич неожиданно раскрошился под ее пальцами. Она запрыгнула на балкон, прыгнула снова, уцепилась за край крыши, легко подтянулась и побежала. Ветер бил в лицо, развевал волосы: она бежала и бежала, прыгая по крышам, взбираясь по стенам как ящерица. Добравшись до нужного дома, Чеда осторожно подползла к краю.

Индрис как раз заглянула в переулок. По нему удобно было срезать до другой улицы и вернуться на рынок специй. Чеда затаила дыхание, дожидаясь, пока Индрис пройдет мимо, – к счастью, голос матери, певшей песенку вместе с детьми, заглушил шорох, с которым она спустилась по стене, ее шаги…