Масид закинул мешки на плечо и кивнул Чеде взять вторую партию. Чеда знала, что нужно сказать что-то, что угодно… Но, видно, они с Дардзадой не были готовы к этому разговору, так что она просто кивнула ему и взяла второй мешок.

Прикрыв лица, они с Масидом покинули аптеку и вышли в закатную медь Шарахая.

Глава 36

Глава 36

Масид повел ее на юго-восток, срезая через незаметные переулки. Он явно знал, куда идет, но не спешил.

Они добрались до окраин Шарахая, но, не дойдя до каменистого плато южной гавани, нырнули под старый мост, укрытый тенью пьяно склонившейся над ним старой акации, и по едва заметной дорожке пробрались через рощицу ухоженных олив и вышли на Корону – улицу, старающуюся охватить весь город. Увы, на востоке ей мешали стены Королевской гавани.

Для разбойника из пустыни Масид неожиданно хорошо знал город. Хотя, возможно, как раз жизнь вне закона и заставила его выучить все эти проходы и тропы: не пойдешь ведь по Желобу, где шныряют постоянно Серебряные копья! К тому же Девам постоянно показывали нарисованные по рассказам очевидцев портреты Масида, Исхака, Шал’алары и других лидеров Воинства, так что они скорее, чем Копья, распознали бы врага. Однако Масид был хорош, Чеда не могла не признать: маласанцы ходили гордо, словно весь город принадлежит им, и если привыкшие ко всему шарахани видели в этом желание повыделываться, то кочевники – оскорбительное высокомерие. Из всех соседей маласанцев они ненавидели больше всех… И вот, лидер Воинства, поклявшегося очистить от них пустыню, идет, одетый как маласанец, маласанской походкой. Чеда бы, пожалуй, прошла мимо и не обратила внимания.

Странно было идти вот так, бок о бок, с человеком, чьи руки по локоть в крови, с тем, кого приказано убить на месте, но чья власть в Шарахае и за его пределами неоспорима.

– Пути богов неисповедимы, – звучно произнес он наконец.

– Не мне с этим спорить. Но что именно ты имеешь в виду?

– Я не пошел бы к Дардзаде сам, но мне хотелось узнать, не слышал ли он о тебе от Янки. Мне хотелось с тобой поговорить.

– Со мной? Зачем?

Они прижались к стене, пропуская груженую сеном телегу.

– Обсудить твое будущее.

Какое ему дело до ее будущего…

– Ты хочешь сунуть нос в мои дела.

– Хочу. Но не смотри так возмущенно. Ты ведь тоже вмешиваешься в мои. Ну же, Чеда, мы, как люди, имеющие какую-никакую власть, не можем не влиять друг на друга. Так?

– Пожалуй, что так. И каким же ты видишь мое будущее?

– Мы до этого дойдем в свой черед. Однако сперва отдам долг. Как-никак я задолжал тебе объяснения.

Улица изогнулась горбом, и с этого горба открывался вид на южные кварталы. Склады сгрудились перед громадой южной гавани как россыпь брошенных игрушек, ряды кораблей у причалов изгибались полумесяцем, сотни судов теснились во внутренних доках перед приземистой неуклюжей башней, будто дети перед сказителем. Два ряда валунов как гигантские каменные руки охватывали гавань, тянулись к белым свечам маяков.