Весь оставшийся путь они молчали. Впереди показалось каменное плато, а на нем – дом. Айя бросила якорь и, спрыгнув на землю, набрала горсть песка.

– Помолись Наламэ на удачу. Помнишь, как я тебя учила?

Чеда набрала песку, позволив ему убежать сквозь пальцы.

– Прошу, Наламэ, – прошептала она, – помоги нам во всем, что мы делаем. Прости, что я не знаю, что именно мы делаем: когда доходит до секретов, моя мама становится упрямая, как ослиная задница!

Она не удержалась и прошептала это слишком громко, но мама явно пыталась скрыть улыбку. Это Тарик про нее сказал, и Чеда тогда засмеялась, но сейчас Чеда почувствовала себя дурочкой. Если Наламэ действительно ее услышала, то, может, и она тоже посмеялась, но разве боги исполняют желания глупых девчонок?

– Эй! – позвала Айя, когда они подошли к глинобитному домику. – Салия Дочь реки?

Из дальнего конца сада, обнесенного стеной, послышался звон козьего колокольчика. Подойдя ко входу в сад, они увидели позади дома женщину, опустившуюся на колени. Айя стиснула руку Чеды.

– Веди себя идеально.

– Да, мама.

Женщина – Салия, наверное, – стояла спиной к ним на камнях, склонившись над песчаной проплешиной. Она набрала в обе руки песка и резким движением подбросила его в воздух. Песок окутал ее облаком. На мгновение она сделалась похожа на феникса, восставшего из пепла. Облако заискрилось в солнечных лучах и улетело в пустыню, несомое ветром, рассыпая по дороге искры-песчинки. От них по коже пробежали мурашки, но не как от холода, а как от историй про богов, вмешивающихся в дела людей и обрекающих тех на гибель.

Три раза Салия подбрасывала песок, и лишь когда искры потухли, подобрала посох и встала, опираясь на него.

– Кто пришел? – спросила она, оборачиваясь.

– Айянеш, а это моя дочь Чедамин. Леора должна была прийти и рассказать о нас.

– Так и было.

Салия обернулась к Чеде, но смотрела почему-то ей за плечо, а не в лицо, как слепые нищие на Желобе, благодарящие за каждый брошенный в их миску медный кхет, глядя мимо своих благодетелей. Она воткнула посох в землю между собой и Чедой.

– Значит, это она…

– Да, – сказала Айя, но как-то неуверенно. Салия прислонила посох к плечу и протянула руки.

– Подойди, дитя.

Чеда послушалась, вложила ладошки в ее большие мозолистые руки. Салия огладила их большими пальцами, прослеживая каждую линию, словно читала карту, снова и снова… Чеде начало казаться, что она пытается нащупать что-то и украсть. Ощущение это стало таким сильным, что она не выдержала: вырвалась и стиснула кулаки, зажала под подбородком на всякий случай. Айя хотела было заговорить, приказать слушаться, наверное, но Салия ее перебила: