Все рассмеялись, и новый рассказчик завел историю, но Дауд ее уже не слышал: он потерялся в поцелуях Расимы, запустившей пальцы ему в волосы, целующей его шею, вылизывающей ухо. Ее дыхание обжигало – забывшись, Дауд едва не упустил момент, когда Анила взяла Тайяра за руку и увела к ялику. Они наладили паруса и отправились кататься под луной. Ну и Бакхи с ними, пусть делают что хотят!

Дауд поднялся и подал Расиме руку. К его удивлению, Расима ее приняла, и, под одобрительный свист, заглушивший нового рассказчика – толстяка в халате, – Дауд взял пустующий ковер и увел ее за дюну, подальше от стены кораблей.

Они легли, снимая друг с друга одежду, целуясь все жарче. Пусть Расима и была капитаном, работала она не покладая рук, и тело ее соответствовало: мускулистые руки и ноги, гладкий живот.

Дауд не знал недостатка в любовных приключениях, но здесь, в пустыне, вдали от Шарахая и наставников, почувствовал себя как никогда свободным. Он был пьян… Нет – опьянен, как никогда прежде, и отдался этому чувству, продвигаясь от ее грудей к животу, к бедрам, опустился между ними, прислушиваясь к ее частому дыханию. Она больно схватила его за волосы, удерживая на месте, двигая бедрами в такт движениям его языка.

Вот она вздрогнула, выгнувшись, раз, другой и вскрикнула, вжимая его в себя. Из-за дюны раздался свист и смех, Расима с Даудом рассмеялись в ответ.

– История о любви, значит, – хохотнула она. – Это, по-твоему, любовь?

Она опрокинула его на спину и села сверху, потираясь влажным лоном о его отвердевшее мужское естество.

– Не похоже это на любовь.

Она наклонилась и поцеловала его глубоким долгим поцелуем, и, оседлав, то приподнималась, то опускалась, сперва медленно, потом все быстрее, быстрее, словно ялик в бурю, подскакивающий на дюнах. И вот пришла очередь Дауда вскрикивать, хватаясь за край ковра. Он не ожидал, что закричит так громко, – с той стороны вновь послышались смешки, в основном женские. Щеки Дауда запылали, он притянул Расиму ближе.

Они долго лежали молча, не желая разрушать волшебство, и мало-помалу Дауд уснул.

Проснулся он от того, что чья-то рука зажала рот. Он увидел нависшую тень и, решив, что это Тайяр, забился сильнее. Но нет, силуэт был тоньше…

– Тихо, идиот!

Боги всемогущие, Анила! Он расслабился, и та медленно убрала руку от его рта, поманила за собой. Расима так и лежала рядом с ним, обнаженная, похрапывая тихонько. Дауд осторожно высвободил из-под нее руку, встал, пытаясь одновременно натянуть одежду, но упал обратно. Звезды плясали над головой, горизонт изгибался.