– У нее обаяния не больше, чем у гадюки, Эмре.

– А может, ты просто плохо ее знаешь.

– О, я ее прекрасно знаю, – Чеда кивнула в сторону передней палубы. – А почему не Мелис?

Эмре кивнул.

– И правда, почему нет! Корабельным крысам выбирать не приходится!

Чеда шлепнула его по плечу.

– Вот ты свин!

– Реши уже, Чедамин, крыса я или свинья?

– Мордочка крысиная, а ляжки свиные.

Он отлип от борта.

– Посмотрим, согласна ли с тобой наша дорогая Мелис.

– Эмре, нет, – прошипела Чеда. – Она тебе кишки выпустит.

Но он уже шел к передней палубе и, устроившись рядом с Мелис и Камеил, принялся болтать с ними как ни в чем не бывало, поглядывая на Чеду и ухмыляясь, как дитя, обнаружившее, что вымазываться в дерьме – весело.

– Вонючка, – пробормотала Чеда, сама не зная, его имеет в виду или Мелис.

Глава 45

Глава 45

На восьмой день путешествия, в праздник Бет Фирал, они бросили якорь ранним вечером и, вместе со всей командой, Серебряными копьями и Эмре, развели костер. Каждому досталось по деревянной кружке арака: их поднимали, приветствуя Рию и Тулатан, каждую в свой черед. По легендам, в эту самую ночь Рия и спасла Тулатан из плена Йеринде. Рия сияла в небе, гневная, круглая, как золотая монета, а ослабевшая Тулатан висела серебряным полумесяцем.

В эту ночь полагалось ужинать под звездами и рассказывать истории о своих злоключениях и о том, как близкие приходили на помощь. Все оживились, особенно Эмре, улыбавшийся от уха до уха, и лишь Сумейя сидела мрачная. Она не препятствовала празднику, но говорила мало, а ела и того меньше. Даже когда начались танцы, она все смотрела на горизонт, отворачиваясь от смеха и болтовни. Пока все понемногу прикладывались к араку, она жадно пила из собственного винного меха.

Команда достала барабан, флейту и ребаб, кто-то завел песню, и Эмре радостно подхватил. Он обожал песни, особенно непристойные, чтобы посмущать Чеду, но в этот раз завел балладу о неумелом уличном артисте, который отправился в Шангази ограбить какое-то богатое племя, но так влюбился в пустыню, что прибился к первому встречному племени и до конца жизни кочевал с ними.

Чеда, согретая араком, немного повеселела, позабыла на мгновение, как изменились их жизни с тех пор, как они вот так пели вместе. Когда он умолк, слушатели засвистели и закричали, подняв кружки к звездному небу, и разом выпили.