Чеда глубоко вздохнула, сосредотачиваясь на упражнениях, которым учила ее Заидэ.

– Да, – она нащупала разумом сердцебиение Сумейи и поняла, что та пыталась его скрыть. У нее бы даже получилось, не будь она настолько пьяна.

– Боги наблюдают, Чедамин, Бакхи не придет к той, кто так легко сдается!

Она нападала снова и снова, и каждый раз Чеда чувствовала, что вливается в ритм ее движений. Наконец она дождалась слишком широкого удара и, когда черный полумесяц шамшира пронесся над золотым песком пустыни, схватила Сумейю за запястье, и, воспользовавшись импульсом ее же атаки, швырнула Сумейю на песок. Ее клинок улетел, криво воткнулся в песок, а сама Сумейя кубарем покатилась с дюны и замерла в лощине.

Чеда подождала, не поднимется ли она, но Сумейя так и лежала, не глядя на нее, будто заблудившийся ребенок, умирающий в пустыне. Она присела рядом.

Что сказать женщине, закрытой, как устрица, никогда не показывающей свои слабости вот так… И вдруг она поняла, что Сумейя плачет, так тихо, что даже далекий шум праздника заглушал ее. Чеда положила руку ей на плечо, неловко, как чужая.

– Что случилось?

Но Сумейя не отвечала – так и лежала, всхлипывая. Чеда сжала ее плечо, надеясь, вдруг получится поделиться с ней силой.

– Сумейя, скажи, что случилось?

Сумейя кое-как села, утерла глаза, всхлипывая и избегая смотреть на Чеду. Она подняла голову к двум лунам, словно прося их о чем-то. Но о чем?

– До меня звание Первого стража принадлежало другой.

– Найян?

Сумейя обернулась к Чеде, разглядывая ее, как знаток вин, пробующий первый бокал вина урожая прошлого года.

– Найян.

Это благоговение в ее голосе… Нет. Не благоговение. Любовь.

«Она любит Найян так же, как я люблю Эмре».

– Она была чудесной, – страстно заговорила Сумейя. – Талантливой во всем.

– Все говорят, что она была лучшей фехтовальщицей в своем поколении, – прибавила Чеда. Сумейя придвинулась к ней, села, едва не касаясь ее коленом.

– Да, но не только. Мать научила ее играть на арфе так, что слезы наворачивались. А танцевала она без меча порой прекраснее, чем с мечом. Как бы я хотела вновь взять ее за руку открыто, при всех…

Даже сквозь мутный туман арака Чеда почувствовала что-то неладное.