Когда звон в ушах прошел, Чеда услышала шипение – кислота разъедала остатки камня.

Хусамеддин успел спрятаться от взрыва в арке и, как только пыль улеглась, снова принялся взбираться наверх, к водоводу.

Основание колонны выглядело словно яблоко, объеденное термитами, – держалось на нескольких камнях, а кислота медленно, но верно подтачивала этот «огрызок».

Хусамеддин наконец добрался до верха, однако четверо или пятеро скарабеев кинулись на него, пытаясь сбросить. Он хладнокровно дождался, пока ближайший к нему боец замахнется, и одним ударом перерезал ему горло.

Хлынула кровь, скарабей начал заваливаться вниз, и товарищи немедленно подхватили его, пытаясь удержать тело. Зря – Хусамеддин, воспользовавшись заминкой, прыгнул, оттолкнувшись от свесившегося трупа, и, легко отбив неуклюжие удары, оказался на вершине.

– Хусамеддин! – крикнул один из бойцов. – Хусамеддин здесь!

По этому сигналу отряд скарабеев числом не меньше трех дюжин встал из воды, окружив Хусамеддина. Стоило им напасть, как Поцелуй Ночи рассек воздух, гудя словно жесткокрыл. Клинок летал, рассекая плоть, окрашивались кровью руки, ноги и животы, расцветали на шеях несчастных зияющие «улыбки» – Хусамеддин невозмутимо шел вперед, к веревкам.

Основание колонны начало рушиться, растрескались камни. Совсем немного Королю Клинков оставалось до цели, он успел бы…

Если б на акведук не вышел новый боец – высокий мужчина с копьем в одной руке и огненным шаром в другой.

Хамзакиир.

Скарабеи расступились, давая ему дорогу. Хусамеддин дождался, пока враг подойдет, и бросился вперед, отбив мечом полетевший в него огненный шар. Пламя распалось на два крыла и рассеялось в ночи, но Хамзакиир тут же выпустил другой шар, третий… Хусамеддин, не сбавляя шага, отбил все.

Оказавшись на расстоянии удара, Хамзакиир пустил в ход копье. Сталь шамшира встретилась с копьем, запела, ударяя в него снова и снова…

– Назад! Назад! – закричали откуда-то, и Хамзакиир, обрушив на Хусамеддина вихрь ударов, отскочил. Вовремя – колонна начала рушиться под его ногами, нижний ярус пролета сложился как карточный домик, за ним второй и, наконец, самый верхний, несущий водовод. Камни, летя вниз, потянули за собой веревки.

Вода хлынула в пролом водопадом, пустыня наполнилась грохотом и прохладой, словно внезапная буря налетела в ночи. Оставшиеся веревки не могли сопротивляться ее напору и повлекли за собой толстые канаты, которыми обычно буксировали корабли к причалам.

Канат туго натянулся, пошел вверх собранный из блоков противовес. Другой конец веревки был привязан к воротам гавани.