Один из двух монстров, добравшихся до верха, сорвался с криком, и впервые Чеда разобрала в этом крике: «Не-е-ет!». Возможно, так угасла последняя вспышка ясности в измученном разуме. Тело грохнуло о песок и взорвалось, разбрызгивая блестящие в лунном свете струи кислоты.

Летели стрелы, но еще три чудовища успели забраться на акведук, за ними еще два. Одного из них стрела достала в водоводе, кадавр истошно закричал, пытаясь выдернуть ее из шеи, но скарабеи уже толкали его обратно к краю, зная, что сейчас произойдет. У них почти получилось перекинуть его вниз, но он взорвался раньше: фонтан воды пополам с кислотой взметнулся вверх, разбрызгивая яд во все стороны, ошметки тел и камни разлетелись во все стороны, падая на песок со звуком, похожим на удары тамтама.

Дно водовода уцелело, но стенки развалились, вода хлынула потоком, блестя в лунном свете как расплавленное серебро, однако до земли долетела лишь водяная пыль.

От ворот гавани послышались приглушенные стоны кадавров, затем крики и взрывы – кислота хлынула с четырех сторон веером, но слишком уж прицельно.

Петли, поняла Чеда. Они нацелились на петли ворот, пытаются расплавить их. Но зачем? Ворота ведь гигантские – как стояли, так и будут стоять.

Тех, кто сверху обвязывал веревками опоры акведука, товарищи прикрывали щитами от стрел, внизу кадавры стекались к этим самым опорам, как нищие дети к незадачливому путнику, прижимались необъятными телесами к камню, принимая на себя удары стрел.

– По кадаврам не стрелять! – крикнул Хусамеддин. – Бить по верхним!

Чеда постаралась стрелять так, чтобы никого не ранить, но другие Девы попадали в цель, даже стреляя на скаку. Скарабеи один за другим падали на песок, точные выстрелы поразили тех, что обвязывали камни веревкой, но на их место спустились еще четверо, и так раз за разом, пока веревка не оказалась надежно закреплена.

Внизу застонали кадавры, задрожали то ли от боли, то ли от экстаза. Хусамеддин, вместо того чтобы броситься к ним, пришпорил Черногрива и ринулся в просвет между колоннами. Он идеально подгадал момент: выпрыгнул из седла раньше, чем конь вбежал в арку, и зацепился за каменный козырек в восемнадцати футах над землей. Подтянувшись, он безо всякого труда принялся карабкаться по правой колонне – видно, хотел перерезать веревки раньше, чем Воинство доведет дело до конца.

Однако не успел он добраться до второго яруса, как кадавры начали взрываться – сначала один, потом другой, и, наконец, одновременный взрыв нескольких тел сотряс пустыню: задрожали дюны, странными узорами зазмеился-завибрировал песок, и мощный хлопок ударил по ушам, словно раскат грома прямо над головой.