– Я многое могу прочитать по руке, но не это. – Заидэ напряглась, взгляд ее стал пронзительным. В глубине красивых карих глаз, как змея в траве, таился безжалостный холод. – Поведай мне, Чедамин, кто твоя мать? Почему она не сказала тебе, что ты дочь Короля?

– Она обо мне заботилась, но… она была никем, понимаете? Пришла из пустыни, поселилась в западном квартале. Я не знаю, почему она скрыла это от меня. Может, хотела защитить: что толку быть королевской крови, если живешь в нищете.

– Король позаботился бы о тебе.

Чеда пожала плечами.

– Мама была гордой.

Заидэ улыбнулась. Горький смешок сорвался с ее губ.

– Гордость мне знакома, голубка. Мы с ней старые, старые друзья. – Она взяла со столика лампу и обвела ею комнату, будто демонстрируя Чеде всю Девичью башню. – Я родилась здесь, Чедамин. Многие годы я верой и правдой служила королям, сперва мечом, потом своими знаниями и умениями. Я научилась распознавать дочерей Таурията прежде, чем коснусь их ладоней. Ты – одна из них, это ясно как день. Линии на твоих ладонях лишь подтверждают это, и Король Юсам со мной согласится. Его дар куда сильнее моего, потому не волнуйся и не страшись. Зеленоглазый Король и Девы примут тебя. Ты станешь служить Королям. Разве это не прекрасная судьба?

– Да. Это высшая честь.

– Истинно так.

Заидэ встала, пламя лампы заметалось, отбрасывая на стены причудливые тени.

– А теперь спи, пусть твои тело и душа как следует отдохнут. До встречи с Юсамом есть еще время, и, поверь мне, ты порадуешься, что мы дали тебе подготовиться.

Глава 38

Глава 38

Синяя цапля Каимира шла по Шангази быстро, несомая ветром, но дюны сегодня были выше, чем привык Рамад, они беспрестанно двигались по воле изменчивых ветров. Дурной знак. Но Мерьям только усмехалась в ответ на его опасения: «Дюны – меньшая из наших забот».

Она обещала, что к концу дня они прибудут куда нужно, но чем ниже спускалось к западным горам горящее, как начищенный медяк, солнце, тем больше Рамад сомневался. Он передал штурвал Дана'илу и пошел на нос яхты к Мерьям, делая вид, что не замечает глухие удары в перегородку, доносившиеся из трюма. Команде тоже было не до того: матросы носились по палубе, заряжая носовые и кормовые баллисты, натягивая луки и развешивая колчаны. Готовились к битве, как велела Мерьям.

– Теперь ты скажешь, куда мы направляемся? – спросил Рамад. – И зачем надо было всю дорогу тащить пленника.

Мерьям ухватилась тощими пальцами за борт, пошатнувшись на особенно высокой дюне. Ее ярко-желтое платье полоскал ветер, белый шарф, закрывавший нижнюю половину лица, едва защищал от песка.