– Именно так. Он учился у сомнительных личностей, магов-отщепенцев, и они показали ему лишь самые неприглядные и жестокие ритуалы…

Однажды царь Беяз пригласил его на ужин, чтобы обсудить эти занятия. Все сложилось так, как хотел Хамзакиир: он привлек внимание Беяза и втерся к нему в доверие. А Беяз, надеясь обрести союзника в Обители Королей, охотно начал учить его правильной магии крови. Хамзакиир был очень талантливым учеником, даже слишком, но никто об этом не знал – так хорошо он скрывал свои способности.

Вскоре он превзошел учителей, превзошел даже Беяза, сильнейшего каимирского мага тех лет, и вернулся на родину, продолжив свои опыты здесь. Однако опыты эти становились все более ужасными. Под носом у Королей он тайно замучил десятки мужчин и женщин в своем поместье. Кулашан попросил сына остановиться. Хамзакиир не послушал. Затем того же потребовал Кирал, Первый среди Королей. И снова Хамзакиир пошел против королевской воли.

В конце концов повелители Янтарного города решили, что пора пустить в ход силу. Они осадили Хамзакиира в его поместье, но тот сбежал, совершив непростительные в Шарахае грехи: ранив Королей и убив трех Дев, пришедших за ним. Сбежал в Каимир.

Между Каимиром и Шарахаем давно наступил разлад, и царь Беяз увидел редкую возможность отобрать у Королей их Янтарь пустыни. Он решил убедить Хамзакиира пойти на них войной, обещал поддержать его, надеясь посадить юного мага на трон и управлять им и Шарахаем издалека. Хамзакиир согласился, но каков был его собственный план, нам неведомо. Мы знаем лишь, что он вступил в сговор с лидером Воинства Безлунной ночи Кирханом, дедом Масида.

Объединившись с войсками Каимира, они пошли на Шарахай. Однако за сотни лет правления Короли не потеряли хватку: собрав асиримов, Дев и Серебряных копий, призвав свои магические силы, они сокрушили обе армии прежде, чем Хамзакиир смог нанести удар. Они дошли до сердца нашей страны и взяли бы Альмадан, если бы наши союзники, маласанцы, не подошли к Шарахаю.

Рамад попытался вспомнить нудные уроки истории, которыми его мучили в юности.

– Не припоминаю имени Хамзакиира в хрониках.

Мерьям отвернулась, протирая глаза от пыли, и указала на темную полоску земли.

– Право руля! – крикнула она Дана'илу и снова обернулась к Рамаду. – Я не удивлена. Это не секрет, но и вспоминать об этом не стремятся. Вот уже несколько поколений мы живем в мире с Шарахаем, и последнее, чего хочет Каимир, – вспоминать о неудаче с Хамзакииром. Особенно напоминать Королям о нашей в ней роли. Теперь ты понимаешь, почему мой отец так осторожничает?