С тех пор как Амир, после разрушения Врат пряностей, встретился с идущей на поправку Калей, они избегали говорить о случившемся. Создавалось ощущение, что Мадира, Уста, их путешествие через Внешние земли – все это было в другой жизни, в другое время. Это не означало, что Калей простила его. Она просто не хотела больше видеть его мертвым. Грандиозная перемена к лучшему. И Амир стал замечать в Калей все больше и больше проблесков той девушки, что вышла из Врат пряностей на узком гребне в Джанаке, зажмурила глаза и раскинула руки, с искренним наслаждением вдыхая морской воздух. Ей не стать Ювелиром, но одновременно она теперь не связана по рукам и ногам навязанными Устами писаниями. В некотором смысле не только вратокаста выиграла от уничтожения Врат пряностей.

– Юирсена… Они, наверное, до сих пор меня ненавидят, – заметил Амир.

– Ненавидят – это слабо сказано. Маранг мечется как буйнопомешанный у себя в заключении. Он заявляет, что Уста сами были Бессмертным Сыном, в точности как прочие их слуги в Ранагале. Мечтает найти других, сбежавших Сынов и полагает, что сумеет создать из них новые Уста.

У Амира дернулся кадык – от такой мысли ему стало не по себе.

– Но… но это же невозможно, правда?

– Нет. Пока Маранг остается в Иллинди. Ба, он спятил, и не стоит принимать его болтовню всерьез. Им повелевала вера, и он не может представить себе жизнь без нее. Его ученики распевают у себя в камерах шлоки, ожидая освобождения.

Слабое утешение.

– Рад, что ты не среди них.

– Среди них или нет, не имеет значения, – сказала Калей серьезно. – Будь осторожен. Это новая жизнь, Амир, многообещающая, но это не означает, что она не чревата опасностью. Уже ходят слухи о возникновении сект в государствах вроде Талашшука, хотя туда еще не добрались наши официальные посланники. Это неустойчивый мир, похожий на детеныша, ползущего по дебрям. С нами может приключиться любое несчастье.

– Что же ты такая унылая! – Амир закатил глаза. – Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме смерти?

– Эх, пулла, ей просто страшно, как тебе или мне.

К ним подходил Карим-бхай, с набитым животом и сияющим лицом, говорящим, как славно он подкрепился. На руках он держал Велли. На шее у девочки не было клейма пряностей. Никогда ей не увидеть Врат, пусть даже она в свое время много о них наслушается и, быть может, попытается себе представить завораживающую диковину из камня и шторма, способную в мгновение ока переносить человека за тридевять земель.

Калей бросила взгляд на Карим-бхая, брови ее дернулись, и каким-то необъяснимым образом Амир ощутил, что эти двое вынесли из своего путешествия во Внешние земли некий общий секрет, в который он не посвящен.