Зная о намерении Атриуса расправиться с Королем питоры, она опередила нас и… убила его сама. Но зачем она рисковала?

Такой поступок Зрящей матери казался бессмыслицей, но ничего иного мне в голову не приходило.

Обычно я не лезла за словом в карман и умело играла разные роли, на ходу обдумывая свое поведение. Однако сейчас я находилась в полном замешательстве, как бы ни старалась это скрыть.

– Я не… Зрящая мать, это сделала ты? – Я указала на Короля питоры, вернее, на его труп. – Неужели после стольких лет мы все-таки…

Зрящая мать сошла с возвышения, приблизилась ко мне и коснулась моей щеки. Это прикосновение заполнило собой все. Она вложила туда все свои чувства. Пятнадцать лет искренней материнской любви наравне с гордостью начальствующей особы.

А еще – гнев. Пахнущий кровью, холодный, как сталь. Тепло, излучаемое ею, лишь усугубляло этот гнев, проталкивая его, словно меч, на который наворачивались мои кишки.

Ее улыбка померкла. Губы брезгливо сморщились.

– Что ты здесь делаешь? – с ледяным спокойствием спросила она.

Ее присутствие порою вселяло в меня страх, но никогда настолько сильный, как сейчас.

Я должна была надлежащим образом ответить на вопрос Зрящей матери. И такой ответ существовал. Ту фразу я отчаянно себе твердила, заставляя поверить в ее правдивость.

Я смогу достойным образом ответить на вопрос Зрящей матери. Надо постараться.

Но вместо этого я спросила, не уступая ей в спокойствии голоса:

– А что ты делаешь здесь?

– Пришла встретиться с тобой.

Такой ответ отнюдь не успокаивал. Наоборот, пробирал до костей.

Я запихнула страх как можно глубже, спрятав его под годами искренней любви к Зрящей матери.

– Я так счастлива тебя видеть, – сказала я. – Но почему Король питоры…

– Король питоры – нечто большее, чем человек.

Я не поняла и даже не представляла, какой вопрос задать.

– Король питоры уже очень давно не является человеком, – добавила Зрящая мать.