Мстиша удивленно сморгнула, только теперь догадавшись, что Незвана говорит о Шуляке.

– За все эти годы я ни разу не слышала ни единого доброго слова! – продолжала ведьма. – Я костыль, без которого он не мог обойтись, но который не замечал. И ни разу, – она прибавила грязное мужицкое слово, которое, произнесенное серебристым Мстишиным голосом, прозвучало особенно неуместно, – не говорил мне того, что рассказал тебе, пришлой белоручке!

– Но я не виновата… – попыталась возразить Мстислава. Она и представить не могла, что сказанное тогда волхвом было откровением для Незваны.

– Виновата! Ты одна виновата во всем! И нечего меня жалобить, не проймешь! Сама сгубила Ратшу, сама за то и расплачивайся. Не моя печаль, что ты такая безглуздая оказалась и красу на мужика променяла!

Незвана фыркнула, наморщив нос, и, статно покачивая бедрами, скрылась в доме.

На следующий день за ними приехал Волотко. Вместе с Ратмиром они расчистили дорогу, и сани подъехали прямо к хутору. Сборы были короткими, а прощание – прохладным. Мстиша делала вид, что прядет, когда Ратмир и Незвана собрались выходить из дома. У самых дверей их остановил Шуляк.

– Ты выжил, княжич, но помни, что, когда твоя жена оборвала ниточку, связывающую тебя со зверем, в твоей душе осталась прореха. Если бы она не сделала этого, если бы волчья рубаха сносилась сама, ты стал бы свободным.

По веселому лицу Ратмира, который был полон радостного предвкушения дороги с любимой и близостью дома, пробежала смурая тень, но старик продолжал:

– Держись подальше от волков, не трогай их. Ты никогда не был охотником до ловов, вот и впредь себе не изменяй. Помни, коли убьешь волка, снова сделаешься оборотнем, и на сей раз уж навсегда.

Ратмир хмыкнул, пряча усмешкой досаду, и его рассеянный взгляд случайно скользнул по Мстиславе, ловившей каждое слово колдуна. На короткий миг их взоры встретились, но Мстиша тут же опустила глаза. Сердце металось в груди ополоумевшей птахой.

– Благодарю, господин, – поклонился Ратмир и, взяв Незвану за руку, поспешил на улицу.

Шуляк вышел проводить их. Мстиша тоже выскользнула во двор и украдкой из-за угла смотрела, как Ратмир усаживает ведьму в сани. Поклонившись до земли колдуну, княжич забрался следом, и Волотко тронул. Мстислава вышла из своего укрытия, более не таясь, провожая удаляющиеся сани взглядом. Она знала, что ни Ратмир, ни Незвана не станут оборачиваться.

Когда сани скрылись из виду, Шуляк развернулся и направился в дом. Он остановился на миг напротив Мстиши, смерил ее одним долгим взглядом и коротко бросил: