– Прошу, позволь остаться, госпожа. Я буду служить тебе, делать любую, самую черную работу, только не гони. Если я снова окажусь на улице, он убьет меня.

Векша отвела взгляд в сторону и, поразмыслив, ответила:

– Я поговорю с Хортом Хотеславичем и передам ему твой рассказ. Эти люди должны быть призваны к ответу. Княжич, а с ним и мой муж, давно уже пытается изловить лихоимцев, и твои сведения наверняка помогут им. Что же до тебя, Незвана, я посоветуюсь с мужем, а покуда не тревожься: под кровом нашего дома тебя никто не тронет.

В тот же день Хорт вызвал Мстишу к себе и велел повторить весь рассказ. В отличие от своей жены, он смотрел на Мстиславу холодным, пронизывающим до костей взглядом, и вместо подбадривающей улыбки его губы сжались в жесткую черту. Воевода велел Мстише во всех подробностях рассказать про каждого разбойника, про становище и место на торгу, и под скрип его писала, летавшего над берестой, она вспоминала приметы, клички и другие подробности, которые могли помочь делу. Прошло немало времени, прежде чем вопросы Хорта иссякли. Он пообещал отправить людей на разведку в торг и лачугу Тютки.

Отложив бересту, воевода вышел из-за стола и скрестил руки перед собой.

– Боярыня очень просила за тебя. Она рассказала, что увидела на твоем теле, и ее тронула твоя судьба. – Мстислава шмыгнула носом и взглянула на воеводу. В его глазах цвета непогожего неба мелькнуло сострадание, но ни капли доверия. – Но мое окончательное решение будет зависеть от того, насколько правдивыми окажутся твои сведения.

Мстислава опустила глаза. Она не врала, но и не была полностью искренна, и Хорт знал, что что-то не так. Он не мог нащупать ложь, но чуял ее. И хотя за ней не было вины, Мстиша не смела поднять взгляда. По спине под рубашкой прокатилась предательская струйка пота.

– Я проверю твои слова, Незвана. А теперь ступай.

Несколько дней прошли в спокойствии. Мстиша почти не покидала светлицу. Впервые за долгий срок она не испытывала ни голода, ни страха и большую часть дня проводила, свернувшись калачиком на лавке. Она или спала, или попросту болталась в зыбкой, сладостной дремоте, радуясь, что ее не трогали и не мучили расспросами. Но безмятежность минула. Едва Мстиша успела перевести дух и опомниться после своих злоключений и допроса Хорта, как за ней снова прислали. Сердце ушло в пятки, когда Мстиша услышала равнодушные слова служанки:

– Тебя желает видеть княжич.

Мстиша хотела было прихорошиться, но под недовольным взглядом чернавки, нетерпеливо дожидавшейся ее на пороге, поняла: как ни рядись, как ни украшайся, а все одно – останешься Незваной. Она рассеянно провела рукой по жидким волосам, оправила понёву и покорно последовала за девушкой, хотя тело сотрясала безудержная дрожь. Там, в избушке Шуляка, Ратмир не сказал ей ни слова с тех пор, как они с Незваной поменялись обликом. Может, он и не испытывал к ведьме ненависти, но точно не питал добрых чувств, и Мстислава страшилась предстоящей встречи.