Наверное, ей бы даже хотелось, чтобы кто-то высказал ей все – Рорри, наставники… Стало бы легче.
В тот день она опоздала к Лери – и, взбегая по лестнице дома на улице Первовладетелей, предвкушала возможность рассказать ему всё, спрятаться в его объятиях, услышать ласковые слова…
Всё станет проще, когда она почувствует, что он рядом, на её стороне.
Когда Миссе открыла дверь своим ключом, Лери не поднялся ей навстречу, даже не обернулся, хотя точно слышал, как открылась дверь… Просто сидел в кресле у камина, глядя на огонь.
– Лери… – Она подошла сама, ещё не чуя неладного, опустилась на бархтаную подушечку у его ног. – У меня был ужасный, просто ужасный день. Рорри пострадал. Его рука, рёбра… Ох, это ужас что такое. Повезло, что он жив.
Она хотела прижаться лицом к его бедру, но бедро отодвинулось. Ей стало холодно – несмотря на жаркое пламя в камине.
– Рорри пострадал из-за меня, – пробормотала она, всё ещё надеясь, что его холодность ей только мерещится. – Я слишком поздно предупредила, и вот…
– Почему это должно меня волновать?
Его голос был ледяным – куда там Стуже – и поначалу Миссе подумала, что ослышалась.
– Что?
– Ты слышала. Почему это должно меня волновать? – Отблески пламени плясали на его волосах, и теперь они казались совсем золотыми – как блестящие новенькие химмы.
Подушка, на которой она сидела, оказывается, только притворялась мягкой.
– Злишься, что я опоздала? Лери… Рорри – мой охотник. Я должна была…
– «Рорри»! – передразнил он, и в его голосе было столько злости, что Миссе вздрогнула. – «Рорри», «Рорри», сколько можно? Он не твой брат, не твой друг, вы и знакомы-то всего ничего.
Миссе не успела сказать, что с самим Лери они знакомы и того меньше – потому что он вдруг едко добавил:
– Или вы, быть может, ближе, чем мне думалось?
Миссе не готова была к такому – и потому, вместо того чтобы броситься в бой, обидеть его в ответ или хотя бы начать спорить – задрожала, как от холода. Слёзы полились по щекам сами собой, защекотали подбородок, но Лери, всё ещё не смотревший на неё, этого не видел.
– Лери, – сказала она наконец, немного справившись с собой, – ты же понимаешь, что я… Что мы… Препараторы, охотник и ястреб, – это особенная…
– Да, да, конечно, – пробормотал он, и на этот раз голос его звучал как у обиженного мальчишки. – Думаешь, раз вы препараторы, к вам всегда будет особенное отношение. Разве того, что вы вечно на особом положении, не достаточно? Тебе нужно ещё и моё