– Что? Извини…

– Ты сегодня сама не своя. Может, отменить охоту?

– Отменить охоту, – тихо повторила Миссе. – Нет, нет… Я в порядке. Ты же видишь, показатели в порядке. Значит, и я тоже.

Силла колебалась мгновение – а потом кивнула.

Миссе вспомнила, как ещё недавно прощалась с Рорри в главном коридоре корпуса. Он просил её о том же – отменить, отменить охоту – и смотрел просительно, жалобно, словно это именно ему необходимо было отвертеться от выхода в Стужу.

– Миссе, – говорил он, не сводя с неё взгляда так, словно довольно пары неосторожно упущенных мгновений, чтобы она исчезла, – если хочешь, давай отменим. Я уверен, что это можно… Я же вижу, что с тобой что-то не то. Всё это время…

– Со мной всё в порядке, Рорри. Я в порядке.

– Я же знаю, что это не так. Зачем ты мне врёшь? Я – твой охотник. Я знаю тебя.

– Может, не так хорошо, как ты думаешь?

Он дёрнулся, как от удара.

– О чём ты говоришь?

– Ни о чём, – поспешно поправилась она. – Просто… Просто я много подставляла тебя в последнее время, вот и всё. Я больше не хочу подводить тебя.

Это была чистая правда: их рейтинги неумолимо падали.

– Да мне плевать, что ты меня подводишь, – воскликнул Рорри с неожиданной горячностью. Она вдруг заметила, что он стал держать голову немного набок, как будто желая, чтобы краснота на лице не бросалась в глаза. Прежде она не обращала внимания на его привычки, и ей стало стыдно.

Ей всё время было стыдно рядом с Рорри – на тренировках, в Стуже, в мыслях.

Будь её воля, она бы не встречалась с ним вовсе. Передала бы его другому ястребу, который ценил бы его преданность, жизнерадостность, доброту. Который бы всё не испортил.

– Мне не плевать на тебя, Миссе. Сколько раз мне повторить, чтобы ты поверила?

Другие пары, проходившие через коридор, стали оглядываться, и Рорри понизил голос.

– Я вижу, последние недели ты сама не своя. И… Я чувствую, что тебе плохо.

Он запнулся, словно что-то скрывал, и Миссе привычно лихорадочно припомнила последние сеансы связи. Не забыла ли она затворить окно, открывающее друг другу их души? Не позволила ли лишним мыслям или чувствам просочиться куда не следует?