Может, взять эликсир сейчас? Я бросаю взгляд через плечо. Нет, в зале еще слишком много народу.

Постепенно я теряю ощущение времени. Минуты ускользают прочь, сливаясь в часы. Ночь начинает редеть, как шевелюра у лысеющего мужчины.

А Вентос все не возвращается.

Я снова оглядываюсь через плечо. В зале остается лишь трое охотников. Они сидят в задней части, склонив головы в какой-то молитве – возможно, просят за охотников, еще не вернувшихся сегодня с болот. Наверное, лучшей возможности уже не будет. Нужно сейчас же подобраться к бочонку.

Однако вместо этого я огибаю алтарь и проскальзываю в дверь рядом с ним, по пути придумывая, как объяснить брату, когда он узнает меня, что я здесь делаю и для чего мне понадобился эликсир. Но в комнате никого нет.

Зато возле стены стоит стеллаж с бочонками, похожими на тот, что покоится на алтаре. Интересно, что в них? В Охотничьей деревне пшеница – слишком ценный ресурс, поэтому пивоварам перепадают лишь жалкие крохи, и само пиво пьют лишь по большим праздникам в честь старых богов. Эти бочки точно такие же, как те, что хранятся в амбаре пивоварни, но от них исходит слабый металлический запах, который кажется мне знакомым. Я вдруг понимаю откуда. Может, именно так и готовится эликсир охотника? Если в этих бочонках и в самом деле то, за чем мы сюда пришли, задача выполнена. Но где же Вентос?

Я вдруг замечаю, что в дальнем углу комнаты стеллажи сдвинуты в сторону, открывая проход. Оттуда доносится приглушенный шепот и отдаленное сопение. В коридоре пахнет плесенью и чем-то… спелым, почти сладковатым, но крайне неприятным.

Разложением. Гниющей падалью.

И от понимания, что мне придется спуститься в глубины пропасти и встретиться с ожидающими там ужасами, внутри все сжимается.

Я не готова. Но у меня нет выбора. Вентос и Дрю, наверное, там, внизу.

По мере того как я иду вперед, становится все холоднее. Потеки воды на стенах превращаются в иней. В какой-то момент проход расширяется, и я попадаю в комнату, внешне очень похожую на главный зал, начиная со сводчатого потолка, поддерживаемого балками и контрфорсами, до призрачных очертаний алтаря в дальнем конце. Но, в отличие от верхнего зала, здесь вдоль стены стройными рядами выстроились бочонки. Их, должно быть, сотни.

Однако сейчас меня волнует вовсе не настаивающийся эликсир. Взгляд притягивает алтарь в дальнем конце. Стоящие там канделябры со свечами густо оплетает паутина. Сам алтарь выполнен с таким невероятным мастерством, что создается впечатление, будто складки каменной ткани на нем могут зашевелиться от малейшего дуновения ветра, а каменная вышивка на ощупь будет теплой.