Она раз за разом вдалбливала в меня эти уроки, пока я не начала укладывать серебро ровными рядами. И теперь, заметив, что один слиток сдвинут с места, мама поймет послание, ведь эту дверь, кроме нее, умею открывать только одна я.
– Я жива, мама, – шепчу я. – И как только смогу, вернусь домой.
Заперев дверь хранилища, выхожу на улицу.
– Ты сделала все, что хотела? – Вентос стоит в стороне, возле дверного проема, в тени лунного света.
– Спасибо, – киваю я.
– Я не скажу Рувану, что мы сделали крюк. – Он отталкивается от стены. – Не стоит его напрасно волновать.
– Спасибо. – Мы обмениваемся заговорщическими взглядами, в которых читается… уважение, почти дружелюбие.
Вскоре мы подходим к величественной крепости. Я запрокидываю голову, любуясь ее внушительным силуэтом. Никогда я в полной мере не ценила ее красоту и даже не слишком ломала голову над тем, как мы смогли построить такое невероятное сооружение, а затем растерять все знания, поскольку наши дома не представляли в плане архитектуры ничего особенного.
– Как нам попасть внутрь? – интересуется Вентос.
Крайне важный вопрос, над которым я размышляла с тех пор, как мы начали составлять план посещения деревни.
– В крепости есть только один вход и выход. – Я указываю на посеребренную дверь слева от тяжелой опускной решетки.
– А с другой стороны? – Он изучает отвесные стены, которые окружают Охотничью деревню, прекрасно понимая, что перебраться через них практически невозможно.
– Вообще-то, да. На другой стороне находится единственный выход из Охотничьей деревни во внешний мир. Он укреплен еще сильнее, поскольку им пользуются очень редко. Хотя, наверное, серебра там поменьше.
Дрю мало что рассказывал о внешнем мире. С другой стороны, я почти не спрашивала, задавая вопросы только насчет торговцев серебром. Никто не уходит из Охотничьей деревни. Лишь время от времени здесь появляются люди из других деревень и городов, чтобы присоединиться к нашему сообществу. У них всегда в избытке резких слов в адрес внешнего мира, где всем заправляет горстка богатеев и часто не хватает еды, и даже жизнь взаперти, под угрозой нападения вампиров, представляется им предпочтительнее.
Интересно, уедут ли отсюда люди, когда угроза вампиров полностью исчезнет? Конечно, во внешнем мире есть суровые места наподобие нынешнего Темпоста, но ведь должны быть и прекрасные вроде вампирского города в дни его славы. Возможно, у людей все же хватит смелости вырваться отсюда и открыть для себя новые земли. Мне бы этого хотелось.