Ядовитый порошок подействует быстро. Вполне возможно, что Евгения вообще не проснется. Она просто умрет во сне, легко и безболезненно. Виоли закрывает глаза и видит, как Софронию ведут к палачу, видит, как падает гильотина, видит, как голова ее подруги отделяется от тела.

Она полагает, что та смерть тоже была быстрой, хотя это и не заставляет ее ненавидеть Евгению меньше. Убийство с помощью ядовитого порошка кажется той добротой, которой Евгения не заслуживает. Для Виоли было бы гораздо большим удовольствием обхватить руками горло Евгении, увидеть, как ее глаза распахнутся. Виоли хочет, чтобы она увидела ее, узнала, что происходит и за что именно ее настигла смерть. Хочет, чтобы она поняла, что умрет от рук Виоли.

Эта мысль удивляет девушку. Когда она убивала раньше, то не испытывала почти никаких эмоций. Она убивала по необходимости, и ее жертвы были скорее препятствиями, чем врагами. Ей казалось, в убийстве нет ничего необычного.

Однако в этот раз все совсем не обычно, думает она, наблюдая, как размеренно поднимается и опускается грудь Евгении.

Виоли поднимает свой плащ, чтобы прикрыть нос и рот в качестве меры предосторожности, и вытаскивает пудреницу с порошком из кармана. Открыв ее, она подходит к кровати Евгении.

Евгения спит на спине, натянув одеяло до подбородка, а ее темно-каштановые волосы заплетены в длинную косу. Она выглядит моложе, чем помнит Виоли, но девушка знает, что эта невинность – всего лишь иллюзия. Она говорит себе, что не будет колебаться. Виоли протягивает пудреницу с порошком, подносит ее прямо к ноздрям Евгении и ждет, пока та вдохнет.

Едва Виоли это делает, почти одновременно происходит несколько вещей.

Евгения резко просыпается, садится и выбивает пудреницу из рук Виоли.

Летит порошок, и большая его часть попадает на Евгению, но в воздухе оказывается достаточно, чтобы Виоли пришлось задержать дыхание, прижав плащ к носу и рту.

Затем воздух пронзает крик, и внезапно желание Виоли исполняется – Евгения смотрит на нее, узнает ее. При других обстоятельствах Виоли наслаждалась бы страхом, который мелькает в глазах женщины, но не сейчас. Сейчас ей нужно убираться отсюда.

– Что ты сделала? – спрашивает Евгения, кашляя, и протягивает руку, хватая запястье Виоли в тиски.

Виоли вырывается из этой хватки, но от недостатка кислорода у нее уже кружится голова. Она не может позволить себе дышать. Не в этой комнате, где воздух наполнен ядом.

Смутно осознавая, что за ее спиной кашляет Евгения, Виоли уже почти добирается до двери, но та распахивается, ударяя Виоли по лицу и отбрасывая ее назад с такой силой, что ее лицо оказывается полностью открыто. Внутрь врывается Женевьева и, широко распахнув глаза, смотрит на представшую перед ней сцену.