Мы с тобой тоже смеялись. Невозможно было не смеяться, когда рядом была Софи.
Мы с тобой тоже смеялись. Невозможно было не смеяться, когда рядом была Софи.
Софи всегда была той лентой, которая связывала нас вместе. Иногда казалось, что она была единственной ниточкой между нами. Я знаю, что часть тебя, должно быть, ненавидит меня за то, что я подвела ее. Пожалуйста, знай, что я не собираюсь совершать эту ошибку дважды.
Софи всегда была той лентой, которая связывала нас вместе. Иногда казалось, что она была единственной ниточкой между нами. Я знаю, что часть тебя, должно быть, ненавидит меня за то, что я подвела ее. Пожалуйста, знай, что я не собираюсь совершать эту ошибку дважды.
Однако есть еще одна лента, связывающая нас вместе. Мама. Хотя теперь, как и вы с Софи, я верю, что лента – это петля. В последнем письме Софи ко мне она написала, что, если бы мы втроем вместе выступили против мамы, у нас был бы шанс ее перехитрить. Мне жаль, что мы никогда не узнаем, была ли в этом правда, но сейчас я рядом с тобой, и сами звезды не смогли бы сдвинуть меня с этого места.
Однако есть еще одна лента, связывающая нас вместе. Мама. Хотя теперь, как и вы с Софи, я верю, что лента – это петля. В последнем письме Софи ко мне она написала, что, если бы мы втроем вместе выступили против мамы, у нас был бы шанс ее перехитрить. Мне жаль, что мы никогда не узнаем, была ли в этом правда, но сейчас я рядом с тобой, и сами звезды не смогли бы сдвинуть меня с этого места.
Приезжай во Фрив. Пожалуйста.
Приезжай во Фрив. Пожалуйста.
Дафна
Дафна
Виоли
Виоли
Виоли расстается с Руфусом и принцами недалеко от Элдеваля. Она направляется ко дворцу, а они продолжают путь на запад, к Сильванским островам. Когда дело доходит до прощания, никто этим не удручен, но Руфус с такой серьезностью советует ей быть осторожнее, что это заставляет ее задуматься, не скрывается ли за его беззаботным фасадом более проницательный человек, чем о нем думают.
Как только Виоли возвращает лошадь в конюшню, она идет прямо во дворец. Поблизости нет часов, которые могли бы подсказать ей точное время, однако рассвет еще не наступил, а по тому, насколько пустынны залы, она догадывается, что уже далеко за полночь. Нельзя терять времени. Она ныряет за угол и прячется за мраморным бюстом какого-то фривийского мужчины с длинной бородой, роется в своей сумке и достает упомянутую Дафной пудреницу, усыпанную рубинами.
Это будет легко, говорит она себе. Все, что ей нужно сделать, – это заставить Евгению вдохнуть порошок.
Не составляет никакого труда пробираться по пустынным коридорам дворца, когда вокруг нет ни души. Виоли легко удается проникнуть в гостиную Евгении, а затем и в ее спальню так, чтобы никто не заметил. Когда Виоли обнаруживает, что уже стоит у изножья кровати спящей королевы, то ей кажется нелепым, что та даже не шелохнулась, и что убить королеву оказывается так легко. Конечно, все должно быть сложнее. Отчасти она хочет, чтобы все было сложнее.