Сейчас как никогда важно скорее добраться до Дафны.

Виоли

Виоли

Когда вечером стражники приходят, чтобы сопроводить Виоли на суд, она все еще так сильно ощущает последствия яда, что им приходится поддерживать ее, пока она идет по коридору на дрожащих ногах, с руками, связанными за спиной железными кандалами. Однако за несколько дней ей стало лучше, и это большое облегчение. Еще несколько минут в комнате с ядовитым порошком наверняка убили бы ее. Конечно, было бы гораздо большим облегчением, если бы над ней не маячила виселица. Но сначала нужно пережить суд.

Медленно направляясь в большой зал, где он должен состояться, Виоли благодарит звезды за то, что его вообще решили устроить. Ей приходит в голову, что, если бы в Бессемии или Темарине кто-нибудь даже заподозрил, что она пыталась убить члена королевской семьи – или даже леди, которой Евгения притворялась во Фриве, – ей не предоставили бы такой возможности. Но она виновна, так что в любом случае не ждет счастливого исхода.

Когда они добираются до большого зала, несколько стражников открывают двери, и Виоли входит внутрь, чувствуя на себе тяжесть сотен глаз. Оглядывая комнату, она чувствует, как у нее сводит живот: все во дворце, должно быть, собрались здесь вокруг единственного стула, установленного в центре комнаты. Здесь и слуги, и дворяне, и все хотят увидеть девушку, которая пыталась убить королеву. И независимо от того, какое имя взяла себе Евгения, кажется, что почти все уже имели представление, кто она такая на самом деле.

Глаза Виоли обшаривают толпу. Она видит Леопольда с группой других слуг, наблюдающих за происходящим с возвышений, расположенных вдоль задней стены зала. Он выглядит так, словно не спал прошлой ночью. Она хотела бы сказать ему, что все в порядке. Что, как бы Виоли ему ни доверяла, она навела слишком большой беспорядок, чтобы он мог все исправить. Она не держит на него за это зла.

Дафна и Байр стоят позади короля Варфоломея в центре комнаты, прямо перед пустым стулом, но Дафна, кажется, старательно избегает смотреть на нее. Вместо этого она разговаривает с Байром, и пока стражники ведут Виоли к стулу, принцесса ее словно не замечает.

Когда взгляд Виоли задерживается на Дафне, она думает о том, что, по крайней мере, смогла добиться чего-то, приехав во Фрив. По крайней мере, она смогла заставить Дафну образумиться. По крайней мере, теперь принцесса и Леопольд будут поддерживать друг друга, так что она им больше не нужна.

Этого достаточно, говорит она себе. Софрония была бы счастлива, что ей удалось этого добиться. И даже перед лицом смерти Виоли не может заставить себя сожалеть ни о чем, что привело ее сюда. Ну, возможно, есть одна вещь – она жалеет, что ей не удалось убить Евгению.