Найджелус,

то, что ты рассказал мне о Беатрис, вызывает еще большие опасения, чем у меня были прежде. Я все больше убеждаюсь в том, что ее сила погасит звезды и погубит мир.

Признаться, я и сама чувствовала, что с Дафной что-то не так. Я поняла это с тех самых пор, как впервые ее встретила, хотя, будь у нее хоть какая-то магия, она бы уже проявилась. Поскольку сила Беатрис возникла из-за того, что ты по глупости создал ее из Посоха Эмпирея, я делаю вывод, что звезды пытаются сказать мне что-то другое. Последние шестнадцать лет я чувствовала гнев звезд и временами думала, что причиной тому было мое собственное вмешательство. Но теперь я уверена, что, по крайней мере, большая часть вины лежит на вас с императрицей. Ее я даже не могу винить за глупость – она ничего не понимала. Но ты не мог не понимать. Создавать людей, низвергая звезды, Найджелус! Это богохульство, выходящее далеко за рамки всего, что мы обсуждали раньше.

Я уже писала о пророчестве, которое слышала в течение нескольких месяцев – пролилась кровь звезд и величия. Когда-то я считала это предупреждением, но я начинаю верить, что это требование от меня – от нас – исправить ошибку, которую ты совершил шестнадцать лет назад.

Аурелия

Беатрис заканчивает читать письмо как раз в тот момент, когда ее нога касается последней ступеньки лестницы, а сердце бешено колотится в груди. Это слова сумасшедшей, но не простой сумасшедшей, а той, у которой, очевидно, есть доступ к Дафне. Сумасшедшей, которая, судя по всему, желает ее сестре зла.