Он выпрямляется и поворачивается к ней.

– Если ты не хочешь контролировать свой дар, то не должна им владеть. Ты потом еще поблагодаришь меня – это снимет с твоих плеч такой тяжкий груз. Я обращу вспять проклятие.

Но Беатрис не считает свою магию проклятием. Да, она убивает ее, но это еще и лучшее оружие, которое у нее есть против матери. Единственное оружие, которое у нее есть.

Найджелус снова поворачивается к телескопу.

– Ах, полагаю, Посох Эмпирея подходит, – бормочет он себе под нос. – Я бы хотел…

Прежде чем Беатрис осознает, что делает, она бросается на него, отбрасывая от телескопа на твердый каменный пол, а затем падает вслед за ним. Она вскакивает на ноги, и его рука обхватывает ее лодыжку.

Его голос звучит хрипло.

– Я бы хотел… – снова говорит он, поднимая глаза к звездам, сияющим сквозь стеклянный потолок.

Беатрис хватает мензурку с рабочего стола и опускает ее ему на висок, разбивая. Он дезориентирован, но быстро приходит в себя и садится.

– Ты не сможешь остановить меня, принцесса, – говорит он ей. Его глаза находятся на одном уровне с ее, и она смотрит, как по его щеке стекает кровь. – Ты не сможешь останавливать меня вечно. И когда все это закончится, ты будешь благодарна.

Беатрис сглатывает. У нее кружится голова, и рука сама собой опускается в карман юбки. Девушка вытаскивает яд и крепко сжимает его в кулаке. Она может остановить его, но не хочет – по крайней мере, не так. Не с помощью яда, предназначенного для ее матери.

– Пожалуйста, – мягко говорит она. – Не надо. Это мой подарок. Ты создал меня, помнишь? Звезды благословили меня – благословили нас.

– Звезды прокляли тебя, наделив даром, для обладания которым ты никогда не будешь достаточно сильной или мудрой. Ты не можешь с ним справиться, – говорит он, и Беатрис вздрагивает от этих слов.

Она ненавидит эти слова и ненавидит его за то, что он их произнес, но в то же время она задается вопросом, прав ли он. Но он просто не может быть прав.

– Дело не во мне и не в том, что я обладаю силой, которую не могу контролировать, – говорит она сквозь стиснутые зубы. – Все дело в том, что ты не можешь того же.

В его серебристых глазах что-то мелькает – что-то, что подсказывает Беатрис, что она не так уж далека от истины. Но спустя мгновение это что-то исчезает.

– Я эмпирей, – говорит он ей. – А ты – скверна. И если ты не можешь сама себя сдерживать, мне придется сделать это за тебя.

Он отворачивается от нее, поднимая лицо к звездам над головой, на небо, где Посох Эмпирея почти скрылся из виду. Но он прав – не имеет значения, исполнится ли его желание именно сейчас. Он продолжит попытки. Загадает желание на другом созвездии, в другую ночь. И Беатрис не сможет вечно его останавливать. Он заберет ее магию, заберет ее единственное оружие, и у нее остается лишь один выход.