– Ваше Величество?

Я резко оборачиваюсь. Рядом со мной Сул, он присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.

– Брат, – говорит он, – кузина обвиняемой требует, чтобы обвинения озвучивались на языке людей. Каково желание короля?

Я молча смотрю на него. Затем мои веки на миг опускаются. Когда я вновь их поднимаю, Сул меняется. Его бледная кожа гниет, отваливается от черепа. Его зубы – длинные, заостренные, запятнанные синей кровью, а глаза – темные провалы, из которых, извиваясь, выползают тени.

Я моргаю вновь. Передо мной лицо брата, его голова наклонена, лоб встревоженно нахмурен. Мое сердце болезненно ухает вниз, прежде чем заново начинает биться.

– Да, – хрипло выдыхаю я, осознав, что он ждет моего ответа. – Да. Конечно же. Да будет так.

Мгновение Сул смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то еще. К моему облегчению, он передумывает, встает и поворачивается к эшафоту. Я не слышу, что он говорит лорду Рату. Не слышу и того, что звучит в ответ. Голоса гремят на краю моего сознания, но я не могу их разобрать. Я закрываю глаза, опускаю голову.

И вижу Фэрейн.

Она сияет в свете меча всадника на единороге, разворачивается ко мне. Ее волосы хлещут ее по лицу, глаза широко распахнуты, смотрят наверх в страхе, в надежде.

Ее пальцы касаются обнаженной кожи моего запястья, когда мы скачем под ужасным открытым небом. Волна покоя вливается в мою душу.

Ее стройное тело в моих руках, когда я кружил ее в такт мелодии быстрого танца.

Ее рука в моей, дрогнувшая, когда я поцеловал ее костяшки. Когда простился с ней.

Простился с ней.

Простился.

Боги небесные, я ведь считал, что больше никогда ее не увижу. А затем – узрите! – она оказалась в моих объятиях! Теперь я чувствую Фэрейн, ее спину, прижатую к моей груди, трепет в ее горле под кончиками моих пальцев, биение ее сердца, вздымающуюся грудь. Ее губы, такие мягкие, такие податливые, такие исполненные всего, что она может мне предложить, наполняющие меня потребностью предложить в ответ все, что есть у меня.

Как мог я быть таким дураком, чтобы поверить, будто могу испытывать все это к кому-то другому?

Фэрейн.

Фэрейн…

– Фор из Мифанара, не может быть, чтобы ты всерьез намеревался это сделать!

Звук собственного имени копьем пробивает мои чувства. Я сажусь на троне прямее и вновь смотрю вниз, на эшафот. Вниз, на две человеческие фигурки, стоящие среди моих высоких, мощных людей. Один человек глядит прямо на меня, ее глаза сияют отчаянной яростью.