Но надеюсь, они погибли, думая, что мне ничто не грозит. Думая, что их смерть не была напрасной. Надеюсь, они испустили последний вздох, веря, что я жива.
Я встаю на колени, поднимаю голову и чувствую на щеках слезы.
Той ночью меня не убили, но часть меня все равно умерла.
Рядом встает Эмони. Она наклоняется и кладет на пепел свой амулет в виде птицы со сломанными крыльями. А потом отходит и садится рядом со мной. Ее место по очереди занимают вульмины, каждый кладет свой амулет. И вскоре перед моим домом лежит сотня амулетов, сверкающих среди пепла и щебня. Вскоре все опускаются на колени на этой священной улице.
Безмолвная дань уважения.
Тихое обязательство.
Которое значит для меня больше, чем я могу выразить словами.
Я прижимаю кончики пальцев к губам, а потом прикладываю руку к земле. Выпускаю на волю золото.
Я слышу, как несколько вульминов в удивлении ахают. Многие вскакивают, чтобы отойти, но все смотрят, как на пепле вырастает дерево. Оно вытягивается, становится шире и выше, раскинув ветки, распуская листья и цветы.
Пока дерево не становится выше любой разрушенной стены на этой улице. Пока кора не начинает переливаться, а листья с черными прожилками не пропускают последние лучи солнца.
Дерево из чистого золота, корни которого уходят в землю, где были отрублены мои. Золото Терли. Оно выросло там, где нас пытались убить.
Когда я встаю, вульмины поднимаются вместе со мной.
А вместе с ветром я слышу и голос матери.
«Мы ведь сильные, да?»
Да.
Глава 30
Глава 30
Отряд вульминов, с которыми мы встретились, в действительности оказался целой деревней. Она располагается за Бриолом и за полями, где склоны холмов покрыты лавандовым мхом, а хлебные злаки сверкают искорками.