Светлый фон

В эту ночь он вновь видел сон, в котором он сгорает заживо. Сон, пришедший к нему после того как он избил Эллу и который мучал его все те годы, что он сам провёл в рабстве.

Глава 27. Пустые Земли

Глава 27. Пустые Земли

Даниэла из клана Фэйрвейн

Даниэла из клана Фэйрвейн

— Думаешь, жизнь там, за этими стенами, лучше? — доктор Ларссон сидел передо мной на корточках, глядя участливо. Он был почти рядом… протяни руку — и он мог бы сочувственно погладить меня по плечу.

— Думаешь, жизнь там, за этими стенами, лучше? — доктор Ларссон сидел передо мной на корточках, глядя участливо. Он был почти рядом… протяни руку — и он мог бы сочувственно погладить меня по плечу.

Если бы только между нами не стояло прочнейшее стекло, которое я не могла ни сжечь, ни разбить, ни выбить.

Если бы только между нами не стояло прочнейшее стекло, которое я не могла ни сжечь, ни разбить, ни выбить.

А ведь я пыталась. В первые дни, после того как все пленники комплекса либо сбежали, либо погибли, пытаясь сбежать.

А ведь я пыталась. В первые дни, после того как все пленники комплекса либо сбежали, либо погибли, пытаясь сбежать.

Все, кроме меня.

Все, кроме меня.

— Думаю, да, — огрызнулась я. — По крайней мере, я не буду жить, словно рыба в аквариуме.

— Думаю, да, — огрызнулась я. — По крайней мере, я не буду жить, словно рыба в аквариуме.

Честно говоря, что такое аквариум, я не знала, но земляне часто называли так моё новое жилище. Судя по всему, это что-то, связанное со стеклом, за которым можно безопасно наблюдать за существом, не давая ему уйти.

Честно говоря, что такое аквариум, я не знала, но земляне часто называли так моё новое жилище. Судя по всему, это что-то, связанное со стеклом, за которым можно безопасно наблюдать за существом, не давая ему уйти.

— Не грусти, Дэйнелла. Ты не понимаешь сколько сделала для нас. Теперь у нас есть надежда на то, что наши дети выживут. Мы сможем ассимилироваться, и жить наравне с аборигенами. Скорее всего, даже лучше них.

— Не грусти, Дэйнелла. Ты не понимаешь сколько сделала для нас. Теперь у нас есть надежда на то, что наши дети выживут. Мы сможем ассимилироваться, и жить наравне с аборигенами. Скорее всего, даже лучше них.