Огнеслава задумалась. Кажется, колдун, наконец-то, говорит искренне.

— Почему вы так ненавидите Горана? — спросила она.

— Он мой враг. Соколы и змеи враги друг другу! — неопределенно ответил старец.

— И всё же, что-то должно было послужить причиной. Всему есть начало.

— Змеи погубили Рарог, — хмуря брови, проговорил он, пожалуй, впервые это лицо отразило боль. — Его убили самым вероломным и подлым образом, уничтожив тело и дух. А после, демоны-змеи взялись за потомков огненного сокола. Так началась эта вражда, и она не закончится, пока кто-то из нас не одержит победу.

— Или пока вы не поубиваете друг друга, — печально вздохнула Огнеслава. — Я могла бы стать залогом вашего примирения. Неужели нельзя договориться?

— Нет! — решительно заявил Велимир, глаза его зажглись презрением.

— Уходите, — отвернулась она. — Если ваш ответ «нет», я не могу доверять вам.

Огнеслава поторопилась скрыться в стенах дворца. Когда же колдун пошел за ней, остановилась и предостерегающе взглянула сверху вниз.

— Уходите по доброй воле. Думаю, царь Сакета не обрадуется, когда узнает, что вы хотели выкрасть меня. Если я начну звать на помощь, скорее всего вы не успеете ничего предпринять.

— Царь Шэхриэр — лживая и жестокая тварь. Не моргнув глазом, он отправил на тот свет всю свою семью. Уверена, что не последуешь за ними, когда он удовлетворит похоть? — ядовито поинтересовался колдун.

— Это вы привели меня сюда, — холодно взглянула на него Огнеслава. — Всё, что произойдет здесь, будет на вашей совести. Прощайте.

Она скрылась в дверном проёме. Велимир не решился идти дальше.

— На что ты надеешься? — прошептал он вслед, никто не ответил, с досады плюнув под ноги, пошел прочь.

Глава 40 Кто кого

Глава 40 Кто кого

Двери с грохотом распахнулись. На пороге стоял князь. Помощницы княгини испуганно покосились на государя. Мало того, что одет он был во все черное, так еще и лицо — само воплощение гнева. Забава в ужасе взглянула на молодую княгиню, которая сохраняла удивительное спокойствие.

— Все вон! — негромко приказал государь, голос его звучал настолько жутко, что помощницы тут же повскакивали, только верная Забава не покинула опочивальню. — Я сказал, вон! — взглянул он на сжавшую кулачки девицу.

— Я уйду, если княгиня прикажет! — смело проговорила Забава, дрожа, словно осиновый лист.

— Иди, — ласково поторопила её княгиня. — И двери закрой поплотнее.