Видя, что Огнеслава не только не боится разгневанного супруга, но, похоже, даже рада его появлению, Забава поспешила оставить их.

— Что с тобой, дорогой муж, неужели можно врываться в покои супруги столь бесцеремонно? — поднялась со своего места молодая княгиня, на лице появилась совсем не свойственная ей ухмылка.

Хлесткая пощечина тут же обожгла щеку. За дверью послышались удаляющиеся торопливые шаги. Когда женщина вновь взглянула на Горана, её лицо изменилось. Теперь на него с вызовом смотрело миленькое бесстыдное личико Беляны Мстиславовны.

— Зря ты это сделал, господин, — ядовито улыбнулась боярышня. — Теперь верная Забава будет думать, что князь побивает жену.

— Где она? — угрожающе произнес он. — Как ты посмела занять её место?!

— Тебе стоило благодарить меня, — пожала плечами змея. — Пока княгиня, нарушая правила, покинула дворец, я прикрывала отсутствие государыни так, чтобы никто не догадался, заботилась о её чести, можно сказать.

— У тебя есть только один способ выйти отсюда живой, — в его глазах сверкнуло пламя, — вернуть Огнеславу обратно. Немедленно!

— Давай! Дай волю гневу! — засмеялась Беляна. — Выпусти на свободу того, чей дух заперт в тебе! Можешь даже ударить меня снова, разрешаю.

Горан сжал зубы. Взгляд, которым он одарил, мог бы убить, если бы можно было сделать это одним взглядом.

— Злишься, что не можешь найти. Боишься? — упивалась своей властью она. — Мне интересно, скажи, господин способен испытывать страх?

— Её забрал царь Сакета или белый сокол? — игнорируя вопросы, спросил Горан.

— Если я скажу, опасаюсь, не переживу твоего гнева … — продолжила измываться Беляна, но договорить не смогла, крепкая ладонь сомкнулась на её шее, не сумев вздохнуть, она просипела. — В Сакете… в царском дворце…

Горан отпустил её. Прикрыв веки, он глубоко вздохнул. Обуздав гнев, вновь взглянул на прокашлявшуюся Беляну.

— А ты отлично справляешься, — обнажила белые зубки боярышня, — молодец! Спроси теней, моей вины в случившемся нет. Она просила противоядие, я дала, просила отправить к тебе, я отправила. Разве не доложили, о том, как предупреждала её, что перенесу только на поле перед дворцом. Там княгиня должна была призвать теней из охраны князя Аскольда, — оправдывалась Беляна всё еще немного сиплым голосом. — В чем моя вина? Я будущее не вижу, в отличие от тебя!

— Зачем ты вообще вмешалась? — глухо произнес он. — Ей не надо было видеть, то, что происходило во дворце Идунн.

— Очень давно, задолго до твоего рождения, мальчик, я совершила нечто, за что Горан изгнал меня, — сказала змея. — Мое наказание закончилось. Теперь, хочу вернуть уважение, которого лишилась. Разве поступки, которые я сейчас совершаю, не есть добро?