На каменистом берегу, утонув в бледно-зеленых кочках мха, среди жухлых пучков осоки, ничком лежало тело молодого воина. Крепкие руки, созданные, чтобы держать меч, раскинулись словно крылья. По обнаженной коже то и дело всполохами прокатывались язычки пламени. Спина чуть приподнялась от глубокого вздоха и мужчина пошевелился. Приподнявшись, он смахнул со лба русые пряди, открывая ветру лицо, на котором читалось недоумение.

Аскольд пытался понять где он, и как оказался здесь. Память сохранила последние мгновения перед тем, как пламя объяло тело и странные обрывки не то снов, не то реальности. Ему снилось, будто он обратился птицей и летит в небесах, а под ним проносятся поля, леса, реки, города…

Лед бело-голубой кромкой отделял берег от, рябившей под порывами ветра, воды. Должно быть холодно. Но он не ощущает этого, более того, ему так жарко, будто внутри горит костер. И тут он заметил, как по руке пронеслась переливами золотая вспышка. Подняв руку, всмотрелся в ладонь и попытался создать на ней напряжение. Огонь вспыхнул из ничего.

Он вспомнил годы подготовки, когда был тем, кому предстояло принять кровь и дух змея. Это очень похоже на то, что описывал дед, но он совершенно точно не обращался змеем, да и день вокруг. Сосредоточившись на внутренних ощущениях, попытался определить источник огня, порожденного кем-то или чем-то внутри. Не смог.

— Кто ты? — спросил сам у себя.

Ответом стало пламя, что объяло его, разгораясь прямо на коже. Аскольд попытался сопротивляться.

— Подчинись мне! — приказал он.

Не успели его слова смолкнуть под порывом ледяного ветра, как огонь стал сильнее и уже не князь, а сокол с пылающим оперением огласил криком округу, поднимаясь в небеса.

Глава 59 Смирись

Глава 59 Смирись

Медленно открыв глаза, ощутил прохладу на коже и жар внутри. Не сразу понял, видел ли Аскольда или это его собственное состояние породило такой сон. В видении брат лежал без одежд на холодных камнях, прямо как он сейчас. По коже Аскольда проносились всполохи огня и света, как похоже на то, что он сам ощущает. Возможно, ему просто очень хочется увидеть брата живым, поэтому измученный бесконечными видениями разум сыграл с ним злую шутку. Горан подтянул ноги и сел. «Сон или видение?» — гадал он.

Золото вокруг, золото под ним. Блеск, заменивший солнце и звезды, раздражает. Он считал дни по обращениям. Змеиное тело значило день, а человеческое — ночь. Кто знает, как долго он еще сможет это делать? Когда собирающейся внутри силе станет тесно, и она словно поток прорвавший плотину заставит его измениться навсегда?