— Не совсем, но я научилась с ним жить, — ответила она. — Непередаваемое чувство, когда кормишь с рук зверя, способного убить тебя одним неосторожным взмахом лапы.

— Интересно, что бы вы почувствовали, когда бы тот зверь лег у ваших ног, что котенок, желая получить хоть немного ласки?

Зоряница вскинула голову, но столкнувшись с темными очами, зарделась и спешно опустила глаза.

Огнеслава, стоя на пристани и провожая взглядом их ладью, не могла слышать, о чем говорили супруги, но всем сердцем желала им счастья.

Вернувшись во дворец пока никто не обнаружил её отсутствия, она занялась тем, что положено исполнять, как государыне и молодой матери. Закончив с мелкими хлопотами, уложила сына, сев у колыбели.

Ночь за окнами, а сна ни в одном глазу. Горан, наверняка, занят делами, так было накануне, так, возможно, будет и завтра. Кто знает, сколько теперь потребуется времени, чтобы справиться с последствиями. «Ничего не объясняй. Я знаю всё» — сказал он тогда, оставляя её в Белом дворце, чтобы вернуться на поле брани. С тех пор они больше не виделись наедине.

С замиранием сердца она ждала встречи, но при этом всё еще не была готова к разговору. «Ничего страшного, если он обвинит меня, затаив обиду. Переживу, даже если будет избегать. Главное, что жив, — успокаивала себя Огнеслава, любуясь на спящее личико сына, — остальное поправимо».

— Хозяйка, — тихонько позвала её, появившаяся рядом тень.

— Что случилось? — шепотом ответила княгиня.

— Чаяна попросила передать, что вам следует отправиться в Черный дворец немедленно, — сообщила Нежана. — Мы присмотрим за княжичем, не волнуйтесь.

Не задавая лишних вопросов, Огнеслава бросилась к тайному ходу. Пробежав полутемными переходами, миновав мост и пустые коридоры, она буквально ворвалась в опочивальню. Горан сидел на полу у кровати. Серебряные весы и чашки с остатками трав на столе наглядно сообщали о приготовлении зелья. Он поднял усталые, болезненно слезящиеся, глаза.

Огнеслава сбросила плащ и торопливо присела рядом. Не задумываясь, приложила ладонь к горячему лбу. От прикосновения на коже проявился мерцающий узор, точно такой, какой она видела во сне в день обряда.

— Что с тобой?

— Я не могу заснуть, — слабым голосом ответил он. — Выпил уже вторую чашку зелья, но сон не приходит, а видения так и бегут перед глазами. Видимо сон больше не для меня…

— Поднимайся! — уверенно подхватила его локоть жена. — Разве можно уснуть на полу!

Он подчинился, но ложиться не стал. Взяв её за ладони, усадил напротив.

— Посиди со мной.

— Ты выглядишь замученным, — сказав, дотронулась до щеки, — и весь горишь.